Читать «Черный занавес» онлайн - страница 9

— Что тут сказать, — проговорил он после минутной паузы. — Оказывается, и на пляже убивают.

— Выходит, так, — угрюмо буркнул Королев. — А вот и начальник спасательной станции.

К ним подходил невысокий полный мужчина с выпуклой грудью и задорным хохолком на голове. Он был взволнован, беспокойно теребил в руках светлую летнюю шляпу.

— Весьма огорчен, весьма… Такое событие! — Начальник спасательной станции надел шляпу, потом спохватился, виновато улыбнулся и сдернул ее с головы: — Готов к вашим вопросам. Хотя все это мне… Да… Словом… Весьма неприятно!

— Скажите, пожалуйста, кто сообщил вам о смерти Старцева? — спросил Гуков.

— Наш сторож, Пахомов Федор Матвеевич. «Убили, начальник, нашего Тимку…» — сказал он мне. Я мигом на склад. Так и есть. Не дышит наш Тимофей. Позвонил в милицию…

— Что он за человек, этот сторож? Расскажите о нем. Пахомов, вы говорите? — переспросил Андрей Иванович.

— Пахомов и есть. Странный человек, но добрый. Дед Пахом — его так называют. Работник отменный, службу знает, сам бывший флотский, только вот… — Начальник станции замялся.

— Ну-ну, говорите! — поощрил его Королев.

— Знаете ли, выпивает, — застенчиво улыбаясь и почему-то шепотом произнес начальник станции.

Гуков и Королев обменялись взглядами.

— И крепко? — спросил Королев.

— Не то чтобы… Пьяным его не назовешь, только вот запашок всегда в наличии.

— Ну, ладно. Пойдемте в ваш кабинет, — устало проговорил Вадим Николаевич. — Подпишете там протокол.

Труп Тимофея Старцева обнаружил сторож спасательной станции Федор Матвеевич Пахомов. Опустившийся, неопрятный старик, закоренелый пьяница, ухитрявшийся постоянно находиться в состоянии подпития.

Для тех, кто окружал Пахомова, он оставался старым чудаковатым алкашом или попросту чокнутым дедом, на которого порой находили приступы активной деятельности. Тогда все на спасательной станции ходило ходуном: дед Пахом затевал большой аврал, мокрую приборку. Он с остервенением махал шваброй, мыл с мылом крашеные стены, не забыв подключить к этим работам весь штат станции.

Дед Пахом служил в свое время на флоте, и поэтому уснащал речь морскими словечками и был виртуозен по части сочного боцманского мата… А в общем, стариком дед Пахом был безвредным, отходчивым. Главное, мог поправить по утрам молодые разгульные головы, втайне изготовляя особое зелье, именуемое им «бормотушкой». Жаждущие опохмелиться парни относились к старику с душевной симпатией. Но порой сторож станции напускал на себя профессорский вид и начинал говорить так, словно выступал на международном симпозиуме, и приходил в ярость, когда кто-нибудь, еще не предупрежденный заранее, называл его вдруг дедом Пахомом.

— Попрошу не искажать моего имени, молодой человек! — выпаливал громко в лицо незадачливому собеседнику дед Пахом. — Меня зовут Федором Матвеевичем!

Старика хорошо знали в городе, он был своего рода примечательностью Рубежанска, хотя вряд ли кто мог рассказать историю его жизни, и все судили о ней по тем байкам, которыми он удостаивал слушателей.

Гуков был предупрежден по поводу особенностей характера деда Пахома, и Андрей Иванович начал допрос старика с исключительной любезностью. Он вошел в комнату, где ждал допроса Пахомов, вежливо поздоровался, уселся за стол и сказал: