Читать «Крест на моей ладони» онлайн - страница 289

— Так вот в чём дело, — поняла я. — Захотелось величия на халяву. Не получится. Ради величия и славы, ради того, чтобы выделиться из толпы, придётся поработать, сделать для людей что-то очень полезное.

— Или очень вредное, — сказал Дитрих. — Например, уничтожить целый мир, изломать судьбы тысяч людей. Такого деяния совершенно точно никто никогда не забудет. Твоё имя, Нина Хорса, останется жить вечно. Имя разрушительнцы и предательницы, имя убийцы целого мира! Да будь ты проклята отныне и во веки веков в имени своём и потомстве!!!

Дитрих пошёл к выходу.

— Я буду ждать, когда ты одумаешься, брат, — сказал ему вслед Эрик. — Ждать, когда ты вернёшься домой. — И что-то добавил по-немецки.

Дитрих на мгновение обернулся, плюнул на пол и ушёл.

Со стула в углу зала встал перекидень из новых переселенцев, ровесник Дитриха.

— Меня зовут Гельмут фон Надельн, — сказал оборотень. — Я родился в семье незнанников. Такое часто бывает. И оборотничество, и магичество — мутации естественные. Мы уходили из большого мира в волшебный, семейные связи истончались, но никогда не исчезали полностью. Со временем боль разлуки стихала, но ни на мгновение не отпускала совсем. Теперь, когда миры станут единым целым, соединяться и разбитые семьи. Волшебникам не нужно будет скрывать родственников-простеней, а им — родственников-волшебников. Мы будем все вместе, одной семьёй. Ты спасла нас от разлуки и боли, Хорса, зарастила вечный разлом. А потому будь благословенна, государыня, отныне и во веки веков в имени своём и потомстве.

Оборотень прошёл через весь зал к трибуне, встал у её подножия.

Это стало сигналом размежевания. Кто-то оставался, кто-то уходил. С объяснениями и молча.

— Техника волшебникам ни к чему!

— Я не хочу сравниваться с простородьем!

— Столетиями мир волшебства был отделён от мира техники. Это несовместимые вещи, что доказано многими веками. Миры должны быть разделены вечно!

И тут же звучало другое:

— Сколько можно прятаться, как будто в волшебстве есть что-то постыдное!

— Хватит лишать себя того, что может дать большой мир — его технических достижений!

— За многие сотни лет никто так и не объяснил толком, почему волшебный мир должен существовать отдельно от технического. Объяснений не было потому, что сама эта разделённость противоестественная!

Разрывались узы, распадались тройки и семьи. Альянсовцы и лигийцы из нашей рабочей группы смотрели на это с ужасом, а троедворцы — с грустью.

— Ты знала, что так будет! — закричал Дьятра, когда ушли все, кто считал нужным держаться за старое. — Знала!

— Да, — ответила я. — Знала. В моей стране было две гражданские войны — и в технической её части, и в волшебной. Я давно поняла непреложную истину, которую ты постиг только сейчас: идеи сильнее крови. Родство и происхождение имеют значение только в период покоя, да и то не всегда. Но идеи всевластны во все времена, и особенно в эпоху перемен. Но нам повезло. Мы в лучшем положении, чем люди, которые жили во время революций технического мира или противостояния дворов мира волшебного. От нашей реформы спрятаться негде. Нельзя ни уехать в другую страну, ни выбрать другой мир. Невозможно перейти на иную сторону, связать себя с иной первоосновой. Нет больше разных миров и сил — всё стало единым целым. Так что ушедшие всё равно остаются с нами. Им понадобится время, чтобы привыкнуть новому миру, научиться в нём жить. Но ушедшие уходят не навсегда. Они вернутся.