Читать «Гулебщики. (Очерк из быта стародавнего казачества)» онлайн - страница 4

— Тут народу — руки не пробьешь! — говорил старик Никита, заглядывая в дверь кабака: — ну, погодите, ребятушки, я пойду к Федосею, переговорю — он нам посудинку даст, мы и тут разопьем…

— И то правда!.. Много раз лучше!.. — пьяным, восторженным голосом воскликнул Багор. Филипп безмолвно с ним согласился, Никита исчез за дверью и скоро вышел назад, неся глиняный обливной бочонок и стаканчик из белой жести.

— Ну, вот! ну, вот! — радостно воскликнул Багор и, шатаясь, пошел за ним в угол двора. Филипп заглянул было сам в кабак, думая употребить свои три алтына, но не мог протесниться к стойке и счел за лучшее последовать за Багром и Белоусом.

— Ну, хватим, ребята, — сказал Белоус, налив водки: — чтоб Бог удачи послал!.. Дай, Господи, во святой час да во счастливой!..

Он опрокинул в рот стаканчик и достал из кармана две вяленых таранки.

Старик Никита Белоус был небольшой, сухенький, с желтым лицом и рыжей клинообразной бородкой, на половину желтой, на половину седой. Нос у него был острый, «скопчиный», брови густые и седые, а глаза маленькие, желтые. Говорил Никита часто и много, человек был очень словоохотливый.

Другой собеседник Филиппа, Ефим Багор, был положительный красавец — высокий, стройный, с продолговатым лицом, с темно-русыми вьющимися волосами и небольшими черными, веселыми глазами. Все девки в станице заглядывались на него. Он был боек на словах, пел прекрасно песни и плясал так, что не только в станице, но и во всем войске не нашлось бы ему соперника в этом. Когда были у него деньги, он гулял и пил почти без просыпу.

— Ну-ка, Филюшка, на, тяни! — поднес Никита Белоус жестяной стаканчик Филиппу.

— Будем здоровы! — важно сказал Филипп, выпил и внушительно крякнул.

— На-на, закусывай, а ты, Яхимушка, наливай сам…

Багор налил и, проговорив: «Пожеламши доброго здравия», — выпил и так же крякнул.

— На меня, ребята, положитесь без сумнения… — чистя таранку, заговорил скороговоркой Белоус: — я вам такие места покажу, каких никто не знает… Я там ведь все знаю — кажный кустик, всякой барачек! С молодых ден проникал там… У меня и кунаки были, и теперь-ча есть тоже… Эх, Джюбиляй-татарин был мне кунак, вот голова!.. Што мы с ним косяков поотогнали, народу сколько побрали в полон — сила сильная!.. И где не припало побывать? и на Аграхани, и в море, и в Персии… Повидал видов на вольном свете!.. Я ведь бывалый воробей!..

— А в Турции бывал, дядюшка? — спросил Багор.

— У-у! ты спроси, где я не был?..

И Никита без умолку пошел рассказывать о своих похождениях. Оба слушатели его проникались должным к нему уважением и стакан за стаканом тянули водку. Филипп стал веселеть и почувствовал легкий шум в голове. Он глядел прямо в рот Никите и думал о том, какой он славный и отважный казак, этот Белоус. А Никита, сняв папаху и ероша слипшиеся на лбу потные волосы, говорил и говорил, не останавливаясь. Водка подходила уже к концу. Багор совсем отяжелел и лишь покачивал головой на речь Никиты, но Филипп чувствовала сильное желание выпить еще.