Читать «На Боковой речке» онлайн - страница 7

Да, вот так и получилось — чего на войне не бывало! — мы с Никусом в одной роте. Я командир, он солдат. Он словно нарочно был кем-то направлен в мою роту ко мне. В судьбу я, конечно, не верю. Так уж повезло…

Утром я как мог мягче предупредил Никуса — я должен был это сделать:

— Так получилось, Никус, я твой командир, старший лейтенант. Зови меня Дмитрием, только когда мы вдвоём. Сам понимаешь, дисциплина…

— Понимаю, Дмитрий, не бойся, не будешь краснеть из-за меня…

Нас вот-вот должны были отправить на передовую, а неожиданно отвели ещё дальше. Полтора месяца возили с места на место. Перегруппировка. И вот наконец боевой приказ. Я говорил с командирами взводов. Вдруг открылась дверь и вошёл Никус. Он козырнул и вручил мне бумагу:

— Товарищ старший лейтенант, вам письмо.

— Хорошо, — сказал я. — Идите, — и сунул письмо в карман гимнастёрки.

Уже там, ближе к передовой, ночью, в одном из бесчисленных степных оврагов, я вспомнил об этом письме. Достал карманный фонарик, и прежде всего глаза мои наткнулись на подпись: «Дариа». Опять у меня сердце кольнуло.

Письмо было коротенькое, в одну страничку школьной тетради. Дариа писала, что она узнала обо мне из письма Никуса, рада, что я жив и здоров. Сообщала о родственниках. А в конце письма просила меня, как бывалого фронтовика и командира, заботиться о своём друге Никусе, беречь его.

Сколько раз потом я перечитывал это письмо, один бог знает. Ведь это её рукой написано!

Я разговаривал с этим письмом, с Дарией: «Раз твоё счастье зависит от Никуса, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы он вернулся к тебе. На войне всё время человека подстерегает смерть. Но если будет в бою такой случай, я заслоню Никуса своей грудью. Лишь бы ты была счастлива. Он вернётся к тебе, Дариа».

Овраг, в котором я читал письмо, был в двух-трёх километрах от переднего края. Сырая осенняя ночь. На западе огненное зарево. Для переднего края — сравнительно спокойно. Тишину изредка рвали орудийные залпы. Завтра бой…

Бывалые бойцы спали, подстелив шинели. А новички тревожно смотрели на запад, настороженно прислушивались. Я понимал их состояние. Ночь перед первым боем…

Мы с Сашей Бондаренко старались приободрить ребят, ходили от одной группы к другой. Овраг большой, широкий. В промежутках между залпами было слышно, как шумит ручей. Мы с Сашей пошли напиться.

— Дмитрий… Дмитрий! — услышал я взволнованный голос.

Саша Бондаренко схватил меня за локоть. Перед намс стоял Никус.

— Рядовой Туласынов, обращайтесь как положено.

— Товарищ старший лейтенант… — начал было Никус и осёкся.

Саша был очень деликатный человек. Он не стал нам мешать. Сказал, что идёт в третий взвод. Когда мы остались одни, я обнял Никуса.

— Почему не спишь?

— Не спится…

— Боишься?

— Н-нет…

Закурили.

Никус курил жадно, он вздрагивал от каждого разрыва снаряда.

— Что пишут из дому? — спросил я.

— Из дому? — переспросил Никус, словно не поняв вопроса. — Из дому? Да ничего, живут хорошо, сын ходит уже сам, за край нары держится. Пишут, засуха. Трудная зима будет…

— Счастливый ты человек, женат, сына имеешь…