Читать «Скандальная афера Йозефа Голоушека» онлайн - страница 18

С. уважением Вондрачек, торговец рыбой

В том же выпуске "Вольной свободы" был помещен второй ответ Йозефа Голоушека, уже выдававший, нужно признаться, некоторое раздражение:

АНОНИМАМ ИЗ "ХОРУГВИ", "ОБОЗРЕНИЯ", "ГЛАШАТАЯ" и т.п.

Господа, прикрываясь своей трусливой анонимностью, вы подвергаете меня самым низким нападкам. Требую, чтобы вы наконец поставили под написанным свое имя, как делаю это я, публично называя вас лжецами и клеветниками.

Мне нет надобности оправдываться в чем бы то ни было, ибо приводить доказательства - обязанность обвиняющей стороны. Тем не менее, чтобы оградить себя от жесточайшей травли, повторяю, что 17 декабря после краткого отдыха я выпил свой кофе, написал одно или два письма и отправился на прогулку, во время которой, помимо уже упомянутых мною лиц, встретил в какой-то мере знакомых мне помощника инспектора Котрбу, доктора Валяйногу, начальника отдела Горака и пани Шейногову - других уже не припомню. Вечер я провел в дружеской компании, где разговаривал также со священником Никличеком и сотрудником "Хоругви" Паржиком. Никого более я не встречал и ни с кем более не разговаривал. С восьми вечера я находился дома и слушал по радио "Травиату".

Господа, мне весьма неприятно, что я должен публично отчитываться в столь повседневных мелочах жизни. Настоятельно требую, чтобы вы привели, наконец, какие-либо доказательства того, что я делал что-либо иное, нежели то, что я утверждаю. В случае же, если подобные доказательства приведены не будут, я с полным основанием публично провозглашу вас злостными клеветниками и анонимными подстрекателями.

Йозеф Голоушек

Читая это, люди качали головами и говорили: "До чего разоряется! Сразу видать, сел в лужу. Ведь с самого начала говорили, что-то здесь есть! Куда ни глянь - всюду одно канальство. Ну скажите, было ли что-нибудь похожее при австрийцах?"

8

На другой день в "Хоругви" можно было прочесть:

СКАНДАЛЬНАЯ АФЕРА ГОЛОУШЕКА

Брань вместо ответа!

Снова ложь и увертки!

Попытки оплевать честных людей!

Хам и подлец!

Иными словами нельзя в порядочном обществе назвать человека, который будучи по заслугам пригвожден к позорному столбу, вместо того чтобы защищаться,

неистово бранится и брызжет слюной,

оскорбляя всю чешскую прессу самыми вульгарными уличными выражениями, из коих наугад приведем наиболее мягкие "низкие нападки, трусливая анонимность, лжецы, клеветники, жестокая травля, оградить свое спокойствие, мне весьма неприятно, настоятельно требую, злостные выдумщики, анонимные подстрекатели". Какой букет грубостей, оскорблений и просто хулиганских ругательств! Разумеется, бумага подлой, способной на любую мерзость и даже бандитскую выходку "Вольной свободы" все стерпит и не покраснеет от этого потока грязи, воняющей сточной канавой и тюремной камерой. Вот где мы видим нашего политического противника в его истинном обличье, во всем его "благородстве" какого устыдился бы последний бродяга и висельник! Кроме бессмысленных ругательств, за душой у этого подонка ничего не оказалось: он лопочет нечто совершенно противоположное тому, что пытался доказать раньше, запутывается во все новой и новой лжи и пытается запятнать грязью клеветы особ, которые и руки бы ему не подали как, например, членов нашей редакции, авторов известных патриотических романов и книг для девиц пана Паржика, пана священника Никличека, пана начальника отдела Горака и многих других. Кого еще по пытается затянуть в свое болото изрыгающий непотребную брань пан Голоушек? Стыдно смотреть, как он корчится в бессильной злобе, измышляя все новые и новые обстоятельства дела он, видите ли, выпил свой кофе (!), написал одно или два письма (кому? Одно или все таки два?), а с восьми вечера слушал по радио "Травиату" ("Травиата" начинается в семь!), зато ни на один из наших вопросов он так и не отвечает, а с дерзостью опытного налетчика обрушивается на нас начальственным тоном требуя, чтобы мы представили доказательства его гнусных злодеяний! Пыжась доказать свое "алиби", он называет имена четырех лиц, якобы встреченных им за время двухчасовой прогулки - мол, больше никто ему не повстречался!