Читать «Крутой лед» онлайн - страница 11

Довольно долгое время я пытался успокоиться. Образ падающего тела возникал передо мной, стоило только поднять глаза на ледовую стену, и я в страхе сжимался. Добро бы это был кто-то другой. Так ведь нет! Это был я, я сам, и его взгляд пронзал меня горьким упреком.

В порывах крепнущего ветра закружились снежинки. Начиналась непогода. Долину ледника Орджоникидзе заволакивал туман, и башню "Маяка" тоже начали окутывать щупальца облачности. Я надел шапку, прикрыв стынущие уши. Сейчас не время обращать внимание на капризы природы, мне необходимо вылезти на вершину. Под рукавицы на руки натянул шерстяные перчатки, и до подбородка застегнул молнию анорака. Снова предстоял бергшрунд.

От трещины, петляя то вправо, то влево, я поднялся к краю горловины. Цепочка моих следов словно демонстрировала мои колебания. Мне хотелось пройти горловину, и в то же время было очень боязно соваться на ее неприступный лед. Хотелось обогнуть скалы, и уйти по кулуару вправо, а безумное честолюбие не могло смириться с капитуляцией перед сложностью маршрута. В конце концов гордость победила страх. С правой стороны нижняя крутая часть желоба была менее протяженной из-за натекавшей со скал талой воды, образовавшей панцирь льда, этакие подмостки перед основной сценой. Именно сюда я и решил сунуться. В круговерти сыплющихся снежных хлопьев, замирая от страха, я начал этот кошмарный подъем, который, казалось, уводил прямо в близкое серое небо.

Советский молоток, затупленный о попавший под него камень, уже не входил в лед с прежней легкостью. Каждый удар скалывал из-под его клюва звонкие линзы, и только после трех-четырех попыток мне удавалось вогнать его достаточно прочно. Намахавшиеся за время подъема руки побаливали, а уж о ногах говорить и не приходится, - икры под непрерывной нагрузкой стягивались в тугой комок. Вот я, поднявшись метров на восемь, с трудом вонзил молоток правой руки на метр выше. Подшагнул левой ногой, почувствовав по звуку как ненадежно вошла в склон левая кошка, но перебивать ее не стал. Перенеся вес тела на нее и на правую руку, подтянулся, и поставил правую ногу. Теперь, откинувшись на молотке правой руки, начал извлекать глубоко вонзившийся японский молоток, как вдруг мир перед глазами крутанулся на сто восемьдесят градусов, и я повис на левой руке, судорожно вцепившись в рукоять молотка, спиной к склону. Взору открылась завлекающая пустота внизу. Так вот скользнешь по этой глади, и соберут тебя по частям у самого подножия. “Ну, уж дудки, - подумал я с неожиданной злостью, - не дождетесь!” Левая кошка каким-то чудом уцепилась за лед, и это помогло мне не повернуться так резко, чтобы вырвать удержавшийся в склоне японский молоток. Р-раз! Оттолкнувшись от склона правой рукой, я изо всех сил всадил зажатый в ней ледоруб, одновременно повернувшись лицом к стене. Слава Богу, затупленная сталь на этот раз вошла в лед безукоризненно, а через секунду так же прочно сидели в нем и кошки.