Читать «Ну, и как там» онлайн - страница 12
Эдмонд Гамильтон
Миссис Миллис встала и сказала, что плохо себя чувствует, и не обижусь ли я, если она пойдет к себе; мы увидимся завтра утром. Остальные тоже не были склонны к разговорам, и никто не запротестовал, когда чуть позже и я отправился к себе в комнату.
Я уже собирался лечь, когда в дверь постучали. Это оказался отец Брека. Он вошел и посмотрел мне прямо в глаза.
- Это все вранье, да? - спросил он.
- Да, это все вранье, - признался я.
Взгляд его пронзил меня насквозь.
- У вас наверняка есть причина молчать. Скажите только одно: что бы ни случилось, Брск вел себя, как подобает?
- Он вел себя как настоящий мужчина, от начала и до конца. Никто из нас не мог равняться с ним.
Он не спускал с меня глаз, и, видимо, что-то заставило его поверить. Пожав мне руку, он сказал:
- Хорошо, сынок. Не будем больше об этом.
С меня было достаточно. Я не хотел, встречаться с ними всеми еще раз утром, поэтому написал письмо с извинениями, тихонько спустился вниз и выскользнул из дома.
Было уже поздно, но меня подбросил какой-то грузовик; водитель сказал, что едет в район аэропорта и спросил, как оно там, на Марсе. Я ответил, что очень одиноко. В аэропорту я провел ночь в кресле и почувствовал себя лучше, потому что завтра должен был явиться домой и оставить все позади.
Во всяком случае, я так думал.
Близился вечера когда мы подъезжали к нашему городку: родители не знали, что я прилечу ранним самолетом, и пришлось ждать их в аэропорту в Кливленде. Когда мы въехали на Маркет-стрит, я увидел большой транспарант поперек улицы: ХАРМОНВИЛЬ ПРИВЕТСТВУЕТ СВОЕГО АСТРОНАВТА!
Астронавт - это вроде бы я. Газеты называли нас так, поскольку слово подходило для заголовков, и теперь все нас так называли. Мы отсидели свое в тесной летающей тюремной камере, но зато теперь стали "астронавтами".
Под транспарантом стояла группа юношей в ярких мундирах, и я понял, что это школьный оркестр. Я ничего не сказал, но отец уловил мое настроение.
- Слушай, Френк, я знаю, что ты очень устал, но все эти люди - твои друзья и хотят достойно тебя приветствовать.
Отяично... Вот только приятная расслабленность, охватившая меня по дороге из Кливленда, исчезла бесследно. Это были мои родные места, старый добрый Огайо: маленькие аккуратные городки и плодородные земли. Здесь было хорошо в июне, очень хорошо, и я чувствовал себя все лучше до того момента, когда понял, что опять придется говорить о Марсе.
Отец остановился под транспарантом, школьный оркестр заиграл, а мистер Робинсон, дилер "шевроле" и бургомистр Хармонвиля, сел к нам в машину.
Он пожал мне руку и сказал:
- Добро пожаловать домой, Френк! Как там было на Марсе?
- Холодно, мистер Робинсон, - ответил я. - Очень холодно.
- Жаль, что тебя не было здесь в феврале! - сказал он. Восемнадцать градусов ниже нуля, почти рекорд.
Он высунулся и сделал знак. Отец поехал по улице, оркестр шел впереди и играл. Ехать нам было недалеко, только вдоль всей Маркет-стрит, под старыми кленами, радом с церковью и светлыми домиками, до белого квадрата Гранд-Холла.