Читать «Декабристы просветители или агенты влияния ?» онлайн - страница 23

Но после парижских кутежей в деревне не сидится, а тут – как раз, грянули революции в Португалии и Испании, начинаются волнения в Семеновском полку, и наш герой быстренько подает прошение о восстановлении в армии. А вернувшись в офицерскую среду, Мишель с головой уходит в дела «Южного Тайного Общества». Здесь царят те же нравы, что и в Париже – обществом руководят влюбленные друг в друга Бестужев-Рюмин и Муравьев-Апостол младший – и Лунина сразу принимают в «круг избранных». Отметим, что именно ему принадлежит самый первый проект цареубийства – эта «идейка» сидела в нем, еще помните, с какого времени? Вот – вот, с кампании 1812 года, в связи с Наполеоном…

В конце концов, судьба забросила штаб-ротмистра Лунина в Польшу. Здесь в 1824 году его назначили командиром эскадрона и адъютантом Константина, который был тогда Наместником Польским. Своего начальника Лунин принимается стращать пророчествами о возможном восстании поляков против «русского гнета». Дальнейшие события подтвердят его правоту – а мы зададим вопрос, случайно ли Мишель оказался именно в Польше, и для чего вел «психологическую обработку» своего патрона? Особенно, если вспомним об английских связях Лунина. И о том, что британцы и французы несколько лет спустя в открытую встали на сторону мятежных поляков…

ПРЕСТУПНИК «ВТОРОГО РАЗРЯДА»

Нужно знать, каким честолюбцем был наш герой, чтобы понять, какое разочарование он испытал, узнав, что 14 декабря мятеж на Сенатской случился без него. Однако, факт его отсутствия не изменил его судьбы – слишком многие знали, кто из членов Южного общества из кожи лез вон, чтобы стать «тираноубийцей». О нависшем над ним обвинении в «намеренном цареубийстве» ему сообщил накануне ареста ни кто иной, как его прямой начальник, Великий Князь Константин, родной брат Императора Николая I. Причем, сделал это весьма дипломатично, пригласив своего адъютанта поохотиться вдвоем в окрестностях Варшавы. Увы, мы никогда не узнаем, какими словами материл Великий Князь своего горе-адъютанта, умудрившегося ввязаться в такую кашу, из которой его не мог, при всем желании, вытащить даже сам Константин…

Приговор суда известен. Преступник второго разряда, несостоявшийся цареубийца Лунин приговаривается к заключению (сначала отбывает в Выборгской, а потом в Свеаборгской крепости), затем направляется на каторгу в Петровский завод под Читой. Надо сказать, «каторга» здесь была еще та: сохранились многочисленные воспоминания как декабристов, так и сибиряков о вольных нравах того времени: о банальном публичном доме, созданном «при» местном остроге и «обеспечивавшем нужды» каторжан-аристократов; о том, как декабристы попросту нанимали свою охрану, и солдатики вместо заключенных «светлостей» и «сиятельств» мостили дорогу, в то время как «баре» тут же устраивали пикники – с гитарой и шампанским.

В конце 30-х годов практически всем декабристам каторга заменяется поселением в Сибири. Михаил Лунин селится в Урике, частенько наезжает в Иркутск, где знакомится с немногочисленными местными нотаблями и губернскими чиновниками, а также регулярно пересылает через живущую в столице сестру какие-то бумаги – правильно! – в Лондон…