Читать «Пессель М. Заскар. Забытое княжество на окраине Гималаев» онлайн - страница 24

Нордруп сказал мне, что перевал был границей, где начинались пастбища Заскара. Итак, я наконец ступил на земли края «белой меди». Моя радость казалась чрезмерной, и скупая красота окружающей местности могла согреть душу только мне. На несколько километров тянулась ровная поверхность, однако я заметил линию водораздела. Мы прошли мимо трех разноцветных бессточных озер. Солнце медленно опускалось к горизонту. Его лучи приобрели золотисто-желтый цвет, но они были еще так жарки, что вполне могли обжечь обнаженную кожу!

Ночь почти уже наступила, когда я увидел вдали зеленую массу ледника, чьи растрескавшиеся волны плыли далеко под нами. Местность, по которой мы шли, находилась под прикрытием высокого хребта, в так называемой дождевой тени. Сюда не проникали влажные ветры, поэтому и не могли образовываться ледники.

Несколько километров мы шли по горному плато, а потом тропа резко пошла вниз вдоль обрыва и уткнулась в первые морены ледника, который мы видели сверху. Мы решили разбить здесь свой лагерь. Я продрог от холода и поспешил поставить палатку, пока Нордруп собирал топливо для костра — кизяк и ветки кустарника. Потом мои спутники улеглись спать на открытом воздухе, соорудив из седел и багажа полукруглое убежище от ветра. [29]

Утром я разжег примус и быстро сварил чашку шоколада, которую выпил с несколькими галетами. Из моей палатки были видны обожженные солнцем лица людей, сидящих вокруг маленького костерка. Их голоса доносились сквозь рев далекого потока. С трудом улавливался смысл их разговора, поскольку я еще не свыкся с заскарским диалектом, который был ближе к тибетскому, чем к ладакхскому, а кроме того, содержал множество архаических выражений, неизвестных в Тибете.

Кто-то затянул фальцетом мелодичный мотив, похожий на тибетские любовные песни. Молодой человек пел о небе, звездах и красоте сказочных дев, живущих в далеких озерах. Позади сидящих у костра людей светился ледник, а в небе мерцали необычно яркие звезды.

Меня по-прежнему мучило ожидание неизвестности. По словам Нордрупа, если мы прибавим ходу, то через два дня будем в деревне Тхунри, где живет его брат. А пока я запрещал себе строить более определенные планы. Правда, у меня возникло намерение оставить в деревне обоих спутников, а самому отправиться на встречу с князьями Заскара, о которых не раз упоминал Нордруп. Хотел познакомиться с ними поближе, а завоевав их доверие, расспросить поподробнее об истории страны.

Наутро я проснулся, клацая зубами, и приготовил чай, которым угостил Нордрупа и обоих владельцев пони. Мы с трудом отыскали животных, которые за ночь отошли далеко в сторону от лагеря. Их опять пришлось седлать и навьючивать — долгая и скучная работа, которую предстояло повторить в полдень. Вьючные лошади ходят медленнее, чем мулы, а мулы куда медлительнее верблюдов. Но самые неторопливые животные — яки. Человек — наиболее быстрое из животных на долгих переходах, за исключением, может быть, только слона. Повторяю, я говорю о больших расстояниях и ходьбе нормальным шагом. Самое главное при путешествии с лошадьми или мулами — необходимость давать им несколько часов отдыха на пастбище. Продвижение вперед зависит от наличия пастбищ. Яки, будучи жвачными животными, могут за час наесться на целый день и идти, постоянно жуя. В Заскаре, к сожалению, нет мулов, которые и ходят быстрее, и чувствуют себя в горах куда увереннее, чем пони. Надо отметить, что заскарские ослы столь крохотны, что их невозможно скрестить даже с самым маленьким пони.