Читать «Пессель М. Заскар. Забытое княжество на окраине Гималаев» онлайн - страница 157

Нордруп и Лобсанг дрожали и посинели от холода. Я хлопал их по спине, не зная толком, как выразить свое восхищение... Они не стали терять время на согревание. Я уселся на жеребца, который только что совершил двойной переход. Нордруп взял под [185] уздцы маленькую серую кобылку, а Лобсанг — одного из черных пони; другому предстояло перебираться через реку самому.

Судорожно вцепившись в седло, я горячо молил бога, чтобы моя лошадь не поскользнулась. Если она не удержится на ногах, мне придет конец. Мы легко добрались до островка и ринулись в главный рукав реки. Сначала мои ботинки, потом икры погрузились в воду. И как я ни старался прижимать колени к груди, ледяная вода поднималась все выше по моим ногам. Жеребец ступал с осторожностью. Иногда на самых глубоких местах его ноги скользили, и я чувствовал, как он борется с чудовищным напором сбоку. Черный пони, шедший самостоятельно, был впереди. Я увидел, что он споткнулся и течение подхватило его. Плывя и колотя ногами, он зацепился за дно и в три прыжка выбрался на сушу. За ним последовала моя лошадь, и все мы, живые и невредимые, оказались на другом берегу. Итак, с этой минуты я покинул территорию Заскара.

Было почти одиннадцать часов. Нам предстоял утомительный поход, ибо мы находились на диком берегу — нахоженная тропа проходила по противоположному берегу. Нордруп разогревал ноги около получаса. Затем мы решительно двинулись вперед, обходя огромные скалы, лежащие у подножия гор. Рядом с нами ревел безымянный поток, который мы только что перешли вброд. Мы направлялись к реке Бхага, одному из основных притоков реки Чинаб, которая течет с южных склонов Гималаев к равнинам Индии. В километре от брода у одного из моих ботинок подошва напрочь отделилась от верха. И это случилось в двадцати километрах от цели! Я надел тенниски и продолжил спуск по долине.

Вскоре нам встретились три первых дерева — три березы, впервые увиденные мной с того момента, как я покинул Сринагар и пересек перевал Дзожи-Ла. Их вид до того умилил меня, что я сделал целых семь фотографий «рощи», нам она казалась настоящим лесом.

К вечеру, не увидев ни одного дома и не встретив ни единой живой души, мы наткнулись на ревущий поток, каскадами сбегавший со скал и впадавший в реку, вдоль которой мы шли. Через него был переброшен хлипкий мостик из пары тоненьких досточек. К моему великому удивлению, Лобсанг и Нордруп принялись развьючивать лошадей. Я уже был на другом берегу и подумал, что мы будем ночевать здесь.

Пока я пытался понять, что происходит, Лобсанг перекинул мне длинную веревку, сплетенную из волос яка, второй конец которой он привязал к самому маленькому из пони. Затем столкнул животное в пенящуюся воду и велел мне тянуть. Я напрягся, опасаясь, что веревка вот-вот лопнет. Пони, фыркая словно тюлень, то плывя, то цепляясь за дно, перебрался через реку. За ним последовали три остальных пони, продемонстрировав приспособленность лошадиной породы к водной среде… [186]