Читать «Коронованный странник» онлайн - страница 177

Зашумело разливаемое по стаканам вино, заскрипел нож, захрустел разламываемый хлеб, застучали в дружеском чоканье стаканы, закрякали монахи, заперхали, застучали пальцы по обожженным с отвычками губам. Скоромный, неприличный, недозволенный пир начался. Скоро, слышал Александр, выпивохи закосневшими языками стали молоть всякий вздор, ругать монастырское начальство, порядки, всю жизнь монастырскую, собственную долю. Михаил же Алексеич всех одобрял, говорил, что все исправит, жизнь пойдет на лад, что архимандрит станет ему послушен, потому как и не может не быть таким, ибо зависит от его «батьки», как пчелы от матки. Через полчаса затянул протяжную, удальскую песню, а монахи нестройно, но с большой охотой подхватили. Но вот коновод оборвал пение и прокричал:

— Гордейка, сучий сын! Дуй в посад! За девками до мужиков охочими, дуй! Скажи, что барин гуляет! Каждой сули по серебряному рублю! Наливки тут у меня, конфекты да пряники! Лети, как муха, и чтоб через час доставил нам их сюда! Ну, прытко!

— Задаточек дадите, ваше сиятельство? — проканючил Гордейка.

— Бери, лихоимец, пять целковых, да только девок выбери поядреней, позадастей — я таких привечаю!

Зазвенело серебро, закрякал Гордейка в предвкушении давно забытой радости, Александр же, не имевший возможности уйти, весь сжавшийся, оскорбленный грубыми, растревожившими его разгворами, лихорадочно вспоминавший, чей же такой знакомый голос слышит он, на корточках сидел у раздаточного окошка, не имея сил подняться. А в зале все голосили монахи, и громче всех других голосов звучал голос Михаила Алексеевича, но вот прошел час или больше, — Александр не знал, — и в трапезной раздались смелые женские речи:

— Ай, мужички-монахи, рыбкой-то у вас здесь все провоняло!

— Нет, ладаном, Нюшка, пахнет, как возле упокойника. Пойдем скорей отсюда — чего ж нам в гробу оном делать? С мертвецами-то!

Но послышался сладко-призывный голос Михаила Алексеевича, страстный и наглый:

— Нет, девоньки хорошие, не совсем мы померли, ещё кое-что швелится у нас. Иди ком не, зазнобушка, иди, ладушка, да и приложи свою ручку белую. Ну, покойник ли я? Али тебе спервоначалу наливочки плеснуть да заедочек вкусных дать? Рыбка-то днем по этим просторам плавает, а ночью, гляди, окорок свиной сам к нам сюда притащился.

Вновь потекла по стаканам хмельная влага, зачмокали губами гостьи, зачавкали, поедая закуску, захрустели разгрызаемые орехи. Михаил Алексеевич все подчивал девиц, громко шептал им скоромные, бесстыдные слова, а те визгливо хохотали, радуясь ощущению власти над теми, кто именовался ущедшими от власти мира. Купленные за целковый, они в душе удесетеряли плату, делая похотливых мужчин подвластными себе.

Прошло время, и шум поутих, но громче зазвучало томное шептание, почмокание, постанывание, а к этим звукам внезапно прибавлялся вдруг чей-то чладострастный визг — и пропадал, сопровождаемый чьим-то одобрительным смешком. Вдруг звон разбившегося стекла прогнал все другие звуки, а вслед за ним последовал ленивый приказ: