Читать «Лампада» онлайн - страница 9

Тележурналист стоял довольно грустный и тоже поглядывал так немного испуганно по сторонам, а рядом стояла его сердитая молодая жена (женщины, они вообще более адекватны сейчас), и когда он сказал: “А давай останемся на крестный ход?” - она очень резко сказала: “Зачем?” Потом, когда пробило двенадцать, и в церкви зазвонили, и вышли люди и священник, и дьяки с хоругвями, и все пошли за ними вокруг храма, я потерял их из виду, но думаю, что они тоже, наверное, обратили внимание, что люди шли в каком-то напряженном и не очень хорошем, как мне показалось, молчании, никто не улыбался, не возглашал хотя бы иногда, как на Пресне, “Христос воскрес!”, не целовался, а слышно было только дыхание и шарканье ног, и сырой весенний ветер временами задувал свечи.

Еще эти “охраняющие” милиционеры… Смешно.

Люди шли в молчании вслед за священниками с хоругвями, а они стояли неподалеку в своих квадратных черных тужурках из кожезаменителя, широко расставив ноги, заложив руки за спину, как всегда, набычившись и глядя на людей в упор. И, возможно, у них была, как это называется - оперативная информация, что что-то может произойти именно во время крестного хода, но зачем смотреть так на прихожан и, с другой стороны, кого это остановит, их взгляд, если не дай бог что? В общем, впечатление было не ахти. Не праздничное, скажем так. И когда мы с женой возгласили все-таки (праздник это или нет?!): Христос воскресе! - никто нас не поддержал, только какой-то интеллигентный дяденька рядом улыбнулся, а менты стали просто-таки есть нас глазами, и один молодой, самый противный, было даже двинулся в нашу сторону, но другой, постарше, его остановил.

А было бы смешно попасть в отделение в 200… году за возглас “Христос воскрес!”. Меня однажды забрали у церкви за поклон иконе Божьей матери, но это было году в 1984-м… Отвели в отделение, записали адрес, место учебы, все довольно вежливо, но с угрозой во взгляде. Времена были советские, и с ходу в милиции не били. Спросили еще:

- Вы сектант?

- Нет, - говорю, - не сектант.

- А зачем же вы туда ходите? - удивился милиционер.

Кстати, сообщили в институт, и у меня потом были неприятности, правда не очень большие, ректор и завкафедрой были приличные люди, да и взять с меня тоже было нечего, учился я неплохо, но карьеру не делал и никуда не лез, в смысле ни в “молодые коммунисты” (тогда были такие), ни в “комсомольцы”, ни в аспирантуру, вообще никуда.

Когда “брали”, был забавный эпизод. Я тогда читал всякую литературу, ксероксы - Солженицына, Синявского, диссидентов и нахально сказал ментам, как, я читал, это делали классики:

- Вы нарушаете советские законы!..

- Вы прекрасно понимаете смысл наших законов, - сказал приведший меня в отделение лейтенант, галантно придерживая передо мной дверь.

Теперь, я думаю, он уже полковник или даже генерал и наверняка аккуратно посещает церковь.

Еще когда мы в ту Пасху возвращались домой, я подумал - как быть не таким, как народ, но вместе с ним?

Так и не придумал. Может быть, вы знаете?

3

В монастыре жил старец, мне сказал об этом мой приятель. Самый натуральный святой старец, как Зосима у Достоевского. Кажется, физик назвал его иеросхимонахом. Он показал мне его только на второй день, вечером, указав на худого пожилого монаха с белой бородой и пронзительным взглядом, быстро прошедшего мимо нас. Самое смешное, что я плохо помню его лицо, потому что в тот вечер, когда приятель показал мне его, было темно и за старцем бежало несколько женщин, норовя поцеловать ему руку, а он шел очень быстро, и я успел увидеть только архангельские крылья на его черном клобуке.