Читать «Гоплит Гай» онлайн - страница 6
А Деревицкий
Команду над наемниками принял Проксен и оставшиеся в живых стратеги. Ночью, когда гоплиты вповалку уснули, так и не сойдя с поля брани, начальники, выставив дозорных, держали совет. Ксенофонт, отличившийся в сражении, не согласился разделить власть над остатками войска - он был еще молод, и ему казалось, что есть еще достаточно более опытных военачальников. Совещаться было в общем-то не о чем - оставалось лишь ждать утра. А под утро с ультиматумом явились посланники Артаксеркса:
- Либо вы сложите оружие и за ваше мужество будете прощены и отпущены как друзья, либо погибнете!
Совет поднял наемников - их было уже не тринадцать, а всего десять тысяч.
- Что ответим царю? - спросил у солдат Проксен.
Шеренги молчали. И вдруг с правого фланга послышался хриплый, но сильный и уверенный голос:
- У друзей оружие не отбирают, ибо друзей всегда лучше иметь вооруженных. А для нас сложить оружие - значит лишиться последней надежды на спасение или на достойную смерть! Так сказал я - гоплит Гай.
Артаскрксу ответили отказом.
Пока ждали следующего шага царя, из разведки вернулись дозорные. Мы окружены, сказали они. Мы в море персов, как крошечный отсров.
Послы еще раз принесли предложение о дружбе. И в знак этой дружбы царь приглашал греческих военачальников разделить с ним общую трапезу. По словам послов, царя покорила отвага тех, кто нанявшись на службу за чужое злато, готов был сложить главу за свою честь.
И Проксен с небольшим числом телохранителей и со всеми стратегами принял приглашение - "Мы добьемся права на возвращение в Грецию!" Увы, он уходил навсегда - все гости царя были обезглавлены.
Десять тысяч мужчин ничего не ели уже на протяжении двух суток. На что могли решиться десять тысяч голодных головорезов, когда им в окровавленной повозке прислали головы их предводителей? Они решили драться. И десять тысяч глоток рявкнули Ксенофонту - "Старшим будешь ты!"
С испуганным возчиком повозки Артаксерксу передали пергамент:"Мы ляжем здесь. Но с каждым из нас ляжет десяток твоих подлых собак!"
Лагерь греков пришел в движение. Ксенофонт построил гоплитов в каре. Лишь теперь он приказал маркитантам бесплатно отдать все запасы провианта солдатам. Когда гоплиты утолили голод и жажду, новый военачальник им сказал:
- Нам нечего ждать от персов. Надо уходить. В нашем обозе много лишнего груза, который был бы нужен победителям, но ни к чему нам. Если мы бросим этот груз и заколем волов, то их мяса и крови нам хватит на то время, за которое я надеюсь успеть добраться до селений, не затронутых битвой.
И наемники двинулись вперед. Путь их лежал на Север, к той стороне горизонта, над которой никогда не появлялось солнце и над которой по ночам горела Константа - снежанина звезда северных земель.
Потрясенные неожиданным маневром персы разомкнули кольцо окружения, а когда спохватились, то подоспел приказ Артаксеркса сражение не затевать, уничтожить каре догоняющими атаками лучников и пращников.
И вот с тыла и обоих флангов, как шакалы на раненого льва, на корпус стали предпринимать набеги стрелометные конники. Они кусали и убегали, используя свой излюбленный прием - "парфянскую стрелу", которую всадники выпускали из лука, повернувшись в седлое к преследователям. Ксенофонт не мог отражать эти нападения пешими контратаками, ибо их приходилось предпринимать в направлении, противоположном выбранной цели похода. Конницы же греки не имели. Не было у них и столь дальнобойных луков, которыми пользовались персы.