Читать «Братья Львиное Сердце (перервод Б.Ерхова )» онлайн - страница 40

Я увидел, как побледнело лицо Юнатана.

— Посмотрим, — пробормотал он, — кто достанется Катле. — А потом сказал: — Теперь за работу! Ты еще одного не знаешь, Сухарик, здесь, на нашей даче, спят днем, а работают по ночам. Пойдем покажу!

Он пролез через люк в свой «уголок», отбросил матрац, на котором мы спали, и поднял две незакрепленные половицы. Я увидел глубокую черную дыру.

— Отсюда начинается мой подземный ход, — гордо сказал Юнатан.

— А где он заканчивается? — спросил я, хотя догадывался, каким будет ответ.

— В лесу за стеной, — ответил Юнатан. — Еще несколько ночей работы, и ход будет готов. — Он влез в дыру. — Хотя попотеть еще придется, — добавил он. — Сам понимаешь, мне не улыбается вылезти из–под земли и тут же попасть в объятия Толстого Додика.

Юнатан пропал в темноте, а я долго сидел и ждал. Вернулся он, толкая перед собой корыто с землей. Он подал мне корыто, а я выволок его через дверку к Маттиасу.

— Еще землицы на мое поле, — довольно сказал Маттиас. — Теперь бы немного бобов и гороха на семена – и конец голодухе!

— Ничего тебе поле не даст, — спокойно сказал ему Юнатан. — Ты, видно, забыл, что из десяти горошин девять заберёт Тенгил?

— И то правда, — Поморщился Маттиас. — Пока он хозяйничает в Шиповничьей долине, от голода да от нужды не уйдешь.

Теперь Маттиасу предстояло прокрасться в поле и опорожнить там корыто, а я должен был стоять у двери и быть на чеку.

— 3асвисти, — сказал Юнатан, — если заметишь хоть что то подозрительное.

Я умел насвистывать одну песенку, мы с Юнатаном выучили ее давным–давно, когда еще жили на земле. В то время мы часто насвистывали вместе. Дома по вечерам. Так что свистеть я умел.

Юнатан залез в свою дыру копать дальше, а Маттиас закрыл дверку и задвинул ее буфетом.

— Запомни, Сухарик, пусть это накрепко отпечатается у тебя в голове! Никогда, никогда не забывай закрывать люк и ставить на место буфет! Помни, ты сейчас живешь в долине, над которой властвует Тенгил! Не забудешь?

— Не забуду, — обещал я.

В кухне было почти темно. Фонарь, стоявший на столе, горел тускло. Маттиас загасил его.

— Пусть во всей долине стоит черная ночь, — сказал он. — Слишком в ней много глаз, которые хотят видеть то, что им видеть не следует.

Потом он взял корыто и пропал с ним, а я встал у открытой двери. И в самом деле, во всей Шиповничьей долине стояла черная ночь. Темнота окутывала дома, темнота нависала над ними сверху. Не светила луна, не сияли звезды, повсюду густела черная тьма, и я ничего не видел. Зато и глаза ночи, о которых говорил Маттиас, они ведь тоже ничего не видели, одно это чуть утешало меня.

Но стоять у двери было тоскливо и одиноко, да и жутко тоже. Маттиас все не приходил. Я начал тревожиться и с каждой минутой беспокоился все больше и больше. Почему он не идет? Я вперился взглядом в темноту, но ничего не видел. Хотя темнота уже не казалась такой черной. Она чуть посветлела. Или к ней привыкли глаза? И тут я заметил. Сквозь облака понемногу стала пробиваться луна. Не могло случиться ничего худшего! Я молился про себя, чтобы Маттиас шел поскорее, поскорее шел обратно, пока еще темно, пока можно спрятаться. Но он бы уже не успел. Луна выплыла из облаков и залила долину потоками яркого света.