Читать «Elair. Игры короля Филиппа» онлайн - страница 140

   - Ох, боюсь, вы правы. Что ж, придется попросить короля произвести вас в титул виконта.

   Смеясь и шутя, Винсент вместе с Ботри вошел в залу, вытянув шею, бегло пробежал взглядом по головам. Здесь было шумно, и играла превеселая легкая музыка.

   - Вы не видели Ферье, ваше высочество? - спросил Адри, намеренно придав своему голосу ленной брезгливости.

   - Видел, - просто ответил принц. - Он сегодня тоже пришел. Правда, у графа столь скверное настроение, что к нему лучше не лезть.

   - Понимаю, - фыркнул Винсент, до конца играя свою роль врага и соперника. Он отчего-то беспокоился о Сэйлине, и на душе было необычно тревожно. Сегодня все казалось каким-то ненастоящим, будто коснись рукой до любой вещи, до любого человека и они тут же обратятся мелкой серебряной пылью и ее унесет потоком теплого ветерка, влетающего в приоткрытые окна. А вдруг с Ферье это уже произошло? Винсент мысленно укорил себя за свои глупые детские страхи.

   - Я слышал, что в Тихий рай вместо волка вы привезли цыгана, барон? - ненавязчиво поинтересовался Ботри, снисходительно раскланиваясь направо и налево с фальшивой любезной улыбкой, от которой придворные так же фальшиво считали себя польщенными. Он направлялся к тронному постаменту, на котором черным прямоугольником возвышалось пустое резное кресло короля, и Винсент следовал за принцем.

   - Вы хорошо осведомлены, но не совсем, это мальчишка из оседлых цыган, из мореловских.

   - Хм, наслышан я об этом чуде, - размышляя, ответил принц и почти невесомо взял Винсента под локоть - это прикосновение было незатейливым, не несло в своей сути ни похоти, ни подвоха - и как же это было хорошо! - Говорят, что маркиз Рене Морел умер. Это так, Винсент?

   - Боюсь, что да, ваше высочество, - сказал Адри. Он помнил о просьбе короля, но зачем скрывать то, что и так всем известно.

   - Какое горе, - сокрушение принца было почти искренним, но совсем недолгим. - Бедняга Морел. Его род прервался, а дворовый сброд разогнала городская стража.

   - Вы знаете? - изумился Винсент и едва не споткнулся о ступеньки постамента. - Зачем городской страже грабить и убивать простых людей? Это беззаконие чистой воды, я не думаю, что король...

   Усмешка Ботри заставила Винсента прервать свои пылкие либеральные речи, и он вдруг понял, что Юстиан сейчас как никогда видит в нем отражение Жюльена Адри, его отца.

   - Ах, дорогой мой, барон, - принц помотал головой, и голос его был таким сочувствующим, точно иметь сердце в Онтэ было преступлением, за которое карали смертью, - король прекрасно осведомлен, что солдаты иногда совершают набеги на цыганские стоянки. Ну что в этом плохого? Они же не трогают крестьян, купцов, простых горожан... Вы видели этих цыган, Адри? Грязные, необразованные, вульгарные существа, ползающие по помойкам и танцующие голыми на площадях. У меня в псарне борзые более воспитаны лучше, чем эти чумазые несносные воры.

   - Ваши слова очень жестоки, принц, - хмуро ответил Винсент, глядя в зал. Ему было горько от того, что говорил Ботри, и еще горше было думать, что Филипп не считает нужным положить конец подобным бесчинствам. Адри вспомнил юродивого Барку, Танара - доброго, смешного, такого отзывчивого до любой ласки, вспомнил, каким озлобленным и пугливым он стал теперь, и совсем пал духом. Человеческая черствость порою не знает границ, принимает формы более омерзительные, чем невежество или неряшливость. Цыгане не по своей воле такие, просто они не знают, что бывает иначе, что можно пахать, сеять, учить детей грамоте. А принцы и короли знают, знают и ничего не хотят менять - и им это не делает чести ни как правителям, ни тем более как людям.