Читать «Полунощники» онлайн - страница 54

– Каким же это манером?

– Да никаким!

– Что же, однако, было?

– Да ничего не было. «Мы, говорит, нашли, что нам не нужно на себя никаких обязательств и иметь семью тоже не надобно». Решили остаться друзьями по своей вере, и довольно с них.

– Что за уроды!

– Оглашенные!

– А как же она его уморила?

– Ничего никто не знал. Вдруг она приходит домой бледная и ничего не рассказывает, а потом оказалось, что он умер.

– Вот и раз!

– Да. Дитя какое-то бедное такую заразность в горле получило, что никто его в доме лечить не хотел, а он по примеру брата пошел и для других все о болезни списал, а сам заразился и умер.

– Очень она убивалась?

– Не знаю, как сказать, – точно каменная. Мать говорила: «Что же, все твой грех знают: если ты бога не стыдилась, так уж людей и стыдиться не стоит, – иди простись с ним, поцелуй его во гробе. Тебе легче будет». А она тут только зарыдала и на плечи матери вскинулась и говорит: «Мамочка! Я с ним уже простилась…»

– Призналась?

– Да; «когда, говорит, он уходил туда, я его живого поцеловала; прости мне это».

– Значит, всего-навсего и было, что раз один поцеловала?

– Так она сказала.

– Ну, а это-то… про что она раньше-то еще сознавалась?

– Что такое?

– Ну вот, что вы рассказывали…

– Ах, это про родительный в неопределенном наклонении?

– Да.

– А это так и осталось в неопределенном наклонении.

– Как же это так вышло?

– Так, совсем ничего не вышло.

– Значит, вы тогда на нее всё наврали?

– И вовсе не то значит, а значит только то, что я ожидала правильно, чего следует по сложению всех вероятностей, а у них все верченое, и «новую жизнь» она в себе, оказывается, нашла по божеству, как будто Христос их соединяет в одних вечных мыслях. Подумай только, как сметь этакое выдумать и такую святость себе приписывать!

Аичка не скоро процедила в ответ:

– Нет, это пустяки, – а откудова только у них берется терпение, чтобы этак жить!

– Ужасть! ужасть!.. Ничем, ничем их из себя не выведешь… Какое хочешь огорчение и обиду – они всё снесут, как будто горе земное до них совершенно и не касающее!..

– Донимать их, я думаю, как следует не умеют.

– Это может быть.

– Нет, наверно!

– А ты что бы им хотела?

– На сковородку бы их босыми ножками да пожаривать.

– Вот, вот, вот! Ну, так, говорят, будто это жестокости.

Аичка ничем не отозвалась. Или она засыпала, или, может быть, стала думать о чем-то «в сторону».

XV

Марья Мартыновна встала, куда-то прошлась и опять села на место.

В это время Аичка вздохнула и, по-видимому как будто ни к тому ни к сему, промолвила:

– Словесницы бесплодные!

Марья Мартыновна поняла, к чему это, и подхватила:

– Да, уж именно! Другая какая-нибудь… этакая простой души – живет, и втихомолочку чего только она ни делает, и потихоньку во всем на духу покается, и никто ничего не знает, а эти – что ступят, то стукнут, а потом вдруг лишатся всякого счастья и впоследствии коротают век не для себя, а сами остаются в неопределенном наклонении… Нет, ты мне этот постанов вопроса реши: что с ними делать, чтобы их вывести?