Читать «Литературная Газета 6495 ( № 5 2015)» онлайн - страница 30

Утопия вырисовывается инфантильная. Герои – непримиримые политические противники – сумели преодолеть идеологические предрассудки и заключили фантастический пакт, отринув разногласия во благо Родины. Запустил переговорный процесс сам Николай. Он, мобилизовав доселе дремавшие в себе дипломатические навыки и политическое чутьё, идёт в народ и замиряет рвущихся к власти «бесов». Фундаментом новой государственности – совдепии во главе с императором – является свойственный всем персонажам романа гипертрофированный прагматизм, договороспособность, как говорят политологи. Царь не мешает большевикам заниматься преобразованием страны, они оставляют Романовых на престоле.

Николай Второй в «Столкновении с бабочкой» выигрывает, «отобрав» у Ленина революцию. Да и вообще «вождь пролетариата» за годы сытой эмиграции изрядно обуржуазился и вместо прагматизма источает злобу. С царём они словно поменялись ролями: самодержец – «самый человечный человек», Ильич – воплощённая пошлость. Когда на улицах Петрограда народ требует хлеба, Ленин с комфортом отсиживается в Швейцарии: «С улицы опять донёсся неприятный запах ванильного крема. Владимир Ильич напряг свои огромные, как у рабочей лошади, ноздри и понял, что до боли хочет съесть это пирожное, и не одно, а целую дюжину. Они пеклись в местной булочной, эти сдобные комочки слегка поджаренного снега. Ванильный заварной крем, покрытый тонким слоем теста… Душу отдам за одно пирожное! И заесть его отвратительной плиткой швейцарского шоколада!» Ленин в романе типичен для постсоветского литературного канона, откровенно анекдотичный, этакий «мелкий бес», готовый ради личной выгоды «слить протест». Любопытно, что Арабов не в первый раз обращается к фигуре Ленина. В 2001 г. вышел снятый по арабовскому сценарию фильм Александра Сокурова «Телец», где зрителю предложено наблюдать небывалое реалити-шоу: полтора часа на экране показывают физическое и интеллектуальное угасание смертельно больного Ильича, которого соратники изолировали в Горках.

Ажиотаж в обществе вокруг Ленина и прочих коммунистических вождей в конце 80-х – начале 90-х понятен и закономерен – любая неказённая информация о правителях была предпочтительней партийных житий. В результате эпидемии ревизионизма сусальные биографии вытеснялись хоррорами – исследователи путались в миллионах замученных режимом, и пока демократы готовились к суду над КПСС, интеллигенция вовсю вершила суд истории. Ворошить прошлое стало коммерчески выгодным занятием. Так уж сложилось, что отечественная история для многих – загадочная и потому манящая территория, богатая и окутанная мифами, как Эльдорадо. Изучение этих земель без научного подхода, под водительством некомпетентных сталкеров превращается в путешествие дилетантов, а сам исторический ландшафт напоминает забавное, но отнюдь не безобидное лукоморье.