Читать «В объятиях спрута» онлайн - страница 2

Совсем недавно американский ученый Клайв Рупер отправился в экспедицию на поиски гигантского кальмара. Существование этого животного, давно получившего латинское название Architeuthis dux, уже не оспаривается: в разных районах мира волны выносили на берег его останки, по которым зоологи смогли определить размеры головоногого — до 30 метров в длину вместе со щупальцами! Но живого архитевтиса никто не видел. Клайв решил восполнить пробел в знаниях. На борту “Тангароа”, своего рода плавучей лаборатории, оснащенной “карманной” субмариной, научная экспедиция взяла курс на Новую Зеландию: холодные воды, в которых только и живет гигантский кальмар, не так давно выбросили на берег четырех гигантов. Одна только мантия, этих сказочных животных достигала в длину четырех метров! Измерения показали: головоногие оказались; самыми крупными из когда-либо найденных экземпляров. Выпуклый черный глаз одного гиганта приближался по размерам к волейбольному мячу, а тело весило больше тонны. На мини-подлодке “Джонсон си-линк” Клайв спустился на значительную глубину и… увидел головоногого. Не замечая работающих кинокамер и шума мртора, животное спокойно развернулось спиной и исчезло. Но дело было сделано — загадочный обитатель холодных глубин заснят на пленку. Кто знает, может быть, в один прекрасный день точно так же попадется в видоискатель и морской змей — один из персонажей нашей книги.

Николай Непомнящий

За занавесом волн

Многие любят повторять вслед за греческим поэтом Оппианом, что море скрывает многое. Но большинство людей не верят больше в истинность этого утверждения, и поэтому опасение сказать банальность не должно нас останавливать.

Миражи торжествующей науки

Коллективное убеждение в том, что наша планета прекрасно изучена во всех ее уголках, мало-помалу утвердилось в течение XIX века, вплоть до того, что приняло в конце его характер какого-то исступления. Опьяненные волной удивительных изобретений — электрического освещения, автомобиля, беспроволочного телеграфа, воздухоплавания, и т. п., — которые должны были произвести революцию в повседневной жизни, люди полагали, что у них есть основания верить во всемогущество Науки, возведенной в ранг божества. Что же касалось великих жрецов новой религии, господ ученых, то считалось, что они способны все знать и даже — почему бы нет? — что они уже знают все или почти все, за немногим исключением. Некоторые ученые в конце концов убаюкали себя этой иллюзией. В этой атмосфере эйфории и блаженного оптимизма, окрашенной неким псевдорелигиозным фанатизмом, незнанию, сомнению, неуверенности, необъяснимости, иррациональности не было больше места. Некоторые ученые и философы этого времени несколько напоминали тех юных студентов и простодушных профанов, которые благодаря чтению часто открывают для себя внушительную сумму знаний, накопленную от зари цивилизации, равно как и неисчерпаемые, по-видимому, возможности техники, и которые немедленно мнят себя все знающими и на все способными. Они обладали высокомерием тех самоучек, которые за отсутствием глубоких научных знаний в салонной беседе на все имеют ответ и могут разрешить любой вопрос с видом, не допускающим возражений, тогда как специалист, вовлеченный в разговор и часто сомневающийся и вынужденный благоразумно молчать или придерживаться частных суждений, сдержанных и ограниченных, в результате неизбежно кажется законченным дураком.