Читать «Мотыльки в свете уличных фонарей» онлайн - страница 7

Злость вызвала у него прилив энергии, и он снова начал работать. Отрываясь каждые четверть часа, чтобы дать отдых усталым глазам, он изучал судебный иск и делал заметки. Пробило восемь… потом девять… десять… Бейтс чувствовал слабость, хотя не был голоден. Он встал и с удивлением убедился, что ему хорошо. Он принялся отыскивать источник своей радости и нашел его. Он спустит к себе на землю эту девушку, эту замороженную луну.

Утром Бейтс вошел в свой кабинет и остановился у окна, ожидая, пока она поднимет голову. Он помахал рукой — это было коротенькое, скромное, дружелюбное приветствие. С тех пор каждое утро и каждый вечер он посылал в окно напротив свою мольбу о дружбе. Девушка никогда не отвечала, но наблюдала за ним и… ну, в общем, ни разу не опустила шторы.

В июле у Бейтса был отпуск. Сам не зная почему, он не захотел на этот раз ехать в чопорный приморский отель, где обычно проводил три недели, вежливо беседуя с пожилыми тетушками, которые, судя по их туалетам, желали сойти за собственных племянниц, и неизменно убеждаясь, что как игрок в гольф он мелко плавает. Неожиданно он взял курс на Лебанон-Вэлли — тихий и мирный уголок — и там обнаружил, что на свете все еще существуют густые сливки, лесная смородина, цветы калужницы и что одышка совсем не обязательна при быстрой ходьбе. Он носил рубашки с мягкими воротничками и сильно загорел. Его перестало волновать то обстоятельство, что Междугородная Транспортная Компания прекратила платежи, и порой он даже смеялся, слушая рассказы хозяина гостиницы.

По крайней мере десятая часть его мыслей была занята тем, как лучше обставить отдых девушки из здания напротив. Она будет лежать, погрузив свои нервные руки в высокую траву; синее, как васильки, небо и смешные пухлые облака принесут ей исцеление. Устроив все наилучшим образом, Бейтс всякий раз вспоминал, что ей, поскольку она работает в этой конторе недавно, полагается, вероятно, всего лишь пятидневный отпуск. Обливая себя ядовитым презрением, он говорил, что только последний дурак может думать о девушке, о которой ему известно лишь то,

что она, по-видимому, хорошая стенографистка,

что она грациозна,

что издали кажется, будто у нее изящный овал лица,

что ей от шестнадцати до сорока лет,

что она не мужчина.

Последний пункт не вызывал у него сомнений.

Бейтс был полон такого неколебимого благоразумия, что к концу отпуска девушка почти испарилась из его памяти. Он вылечился от сентиментальных настроений. Теперь ему казался забавным его роман на фоне железобетона — этот танец мотыльков в холодных лучах уличного фонаря. После отпуска он… он непременно побывает у Кристин Пэриш. Кристин была сестрой его одноклассника; она хорошо танцевала и говорила все, что полагается говорить об особняках на Парк-авеню и новых спектаклях на Вашингтон-сквер.

Он вернулся в город в понедельник, к концу рабочего дня, и сразу помчался в контору, чтобы оповестить о своем возвращении. Бросился к себе в кабинет, подошел к окну. Девушка в конторе напротив водила пальцем по странице какой-то книги, вероятно, отыскивая номер телефона. Она взглянула в окно, поднесла палец к губам. Шляпа мигом слетела с головы Бейтса, и вот он уже кланяется и машет ей. Она замерла с наполовину поднятой рукой, потом вскинула ее, посылая ему приветствие.