Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 230

Ирина относилась к своему призванию очень серьезно: оно поднимало ее в собственных глазах и давало ей смысл ее жизни. В ее дневнике есть место, где она формулирует свое осознание «литератора». После получений «Студенческих Годов» и других журналов она пишет: «Глядя на журналы, на письма от родных и близких, я была счастлива. Я чувствовала себя настоящим человеком, а не «сфаятской барышней»… И снова я почувствовала, что я вернулась домой из дальних странствий. Может быть, действительно, я вернулась в семью из своих ультра-личных переживаний?»

Но ее будущее было неопределенно, она как бы стояла перед закрытой дверью, одна, как прежде… Это чувство, окутанное лирической грустью, выражено ею в одном из первых стихотворений, написанных в Париже.

Шумят мне ветвистые клены

В широкую прорезь окна.

Под сенью сфаятской иконы,

Опять я осталась одна.

Гляжу — огоньки в отдаленье,

Как звезды на небе горят,

И пахнет лиловой сиренью

Туманом окутанный сад.

И было ли грустно — не знаю,

Но было мучительно жаль.

Далеко визжали трамваи

И плыли в дождливую даль.

Какой же нежданной тревогой,

Какой же тоской одаришь

Ты, серый, холодный и строгий,

Так долго желанный Париж?

22. V. 1925. Париж — Севр

Мы поселились под Парижем, в Севре, на улице Пуан де жур, на вилле известного бельгийского виолончелиста Жакобса, где сняли в верхнем этаже две комнаты (одна была темная). На той вилле жили наши соседи по Сфаяту — лейтенант Жук с женой, впоследствии небезызвестной певицей, и с маленьким сыном. Столовались вместе. Из комнаты был прекрасный вид на окрестности. Комната была небольшая, но настоящая, с деревянным полом, с камином — все это после земляных полов Сфаята казалось уже значительным шагом вперед по пути культурного устройства.

Начались обычные поиски знакомых, бесконечные справки о работе и первые знакомства с городом.

Помнится, чуть ли не в первый день приезда в Париж, я поехал в «Последние Новости» и взял с собою Ирину, чтобы представить ее как «сотрудницу» в редакции. Там я застал П.Н.Милюкова, И.П.Демидова, Н.К.Волкова. Это посещение оставило очень хорошее впечатление — все приняли мою Ирину очень приветливо и радушно, ее сотрудничество в газете было обеспечено, что потом породило большую зависть среди некоторых «молодых поэтов». Позже, когда мы играли у Милюкова в квартете, он как-то бросил: «Приводите вашу барышню, если она не особенно дикая». П.Н., по-видимому, сразу подметил у Ирины черту феноменальной застенчивости, которую она, вместе с большой долею пессимизма, получила от меня по наследству…