Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 212

Приведу несколько из них.

ИЗГНАННИКИ

В нас нет стремленья, в нас нет желанья,

Мы только тени, в нас жизни нет.

Мы только думы, воспоминанья

Давно минувших счастливых лет.

К нам нет улыбки, к нам нет участья,

Одни страданья для нас даны.

Уж пережить мы не в силах счастья,

Для новой жизни мы не нужны.

У нас нет жизни — она увяла,

У нас нет мысли в немых сердцах.

Душа стремиться и жить устала —

Мы только призрак, мы только прах!

22.1.1920. Туапсе

ГОРЕ

Как просто звучало признанье

Безмолвною ночью, в глуши,

И сколько таилось страданья

В словах наболевшей души.

И сколько безмолвной печали

Скрывалось на сердце младом!

Слова же так просто звучали

В холодном тумане ночном.

И капали робкие слезы —

Их не было сил удержать,

И сонно шептались березы,

И звезды устали мерцать.

А горе так долго томило,

И сердце устало страдать,

Печаль свою звездам открыло,

Но звезды не могут понять.

И горе цветам рассказало,

Хоть гордо молчали цветы,

Кой-где лишь слезинка дрожала,

Едва серебрила листы.

И ночь пролетала в молчанье,

И слезы таились в глуши,

И сколько звучало страданья

В словах наболевшей души!

30. IX.1920. Симферополь. Училищная ул. Во время бессонницы. На дырявой койке.

А вот ее первое «беженское» стихотворение:

И ничто мне теперь уж не мило,

Пыл погас, в сердце нету огня,

Даже то, что так страстно любила,

Уж теперь не волнует меня.

Равнодушно, надменно, сурово

Я слежу за дыханьем весны,

И не жажду я радости снова,

Вас не жду, златокрылые сны.

Прочь летите в счастливые страны,

Улетайте в цветущую даль —

Здесь неволя, здесь только обманы,

Здесь безумная веет печаль.

20. XI.1919

Агитпоезд «Единая, Великая Россия».

РОСТОВ. КАВКАЗ

С ноября 1919 г. по март 1920 г. мы странствовали, катились, как беженцы, от Харькова до Туапсе. Ростов был первым этапом нашего странствия. Приехавшие за несколько дней до меня жена с дочерью не без труда нашли там старого знакомого, профессора (мед. химии) Ростовского Университета (быв. Варшавского) С.М.Максимовича, и поместились у него. Это был старый друг жены (еще по Казани, где он был студентом, носившим жюльверновскую кличку «Поганель»), на нашей свадьбе он был шафером. Несколько дней мы отдохнули в этой дружеской атмосфере, и, между прочим, в лаборатории профессора нам всем троим была сделана сыпнотифозная прививка, только что входившая тогда в практику, сослужившая нам в течение всего нашего беженства огромную роль. Сознание, что мы иммунизированы против этой болезни, придавало нам много бодрости и, может быть, даже, действительно, в какой-то степени, спасало нас от заражения среди той тифозной эпидемии, которая царила вокруг. После чудесной и милой передышки в Ростове мы тронулись дальше, через Азов, в составе Харьковского Учебного Округа.

Рождество встретили мы в теплушках на ст. Тихорецкой. Затем мы выбрали направление на Туапсе. Точно я не могу сказать, почему я на нем остановился, — многие из наших «окружных» выбрали Майкоп, как более спокойный и «хлебный» пункт Кубанской области, но мне захотелось солнца и моря, и мы направились к Туапсе. Настроение несколько поднялось, даже у Ирины оно сказалось в бодрых, редких для того времени, стихах.