Читать «Последний час надежды» онлайн - страница 43

Она затворила двери за собой.

— Брюс, — она потупилась. — Можно, я буду иногда приходить сюда? Мне страшно сидеть там одной.

Я чуть было не ляпнул, «тогда позови Жана», но вовремя одумался. Страшная вещь, ревность. И умом понимал, что София любит не меня, и понимал, почему сегодня случилось то, что случилось, но трудно перебороть такие вот простенькие и низменные побуждения.

— Он меня почти не замечает, — она вновь расплакалась, я обнял её. — Только о себе, о них, и голос как у робота. А здесь он становится человеком. Можно?

Вот оно что. И я чуть не разозлился.

Она отступила на шаг.

— Я не звала его, — она понизила голос. — Если ты думаешь, что звала, то я уйду, Брюс, насовсем.

— Не уходи, — она подняла взгляд. — Прости меня, Софи.

— Прости меня, Брюс, — она снова расплакалась. Мы долго так стояли. Я гладил её по голове, что-то шептал, не помню, что. Потом был ещё один поцелуй — краткий, как мгновение, но сладкий, как мёд.

— Заходи, Софи, — я протянул её коробку с шахматами. — Когда захочешь.

Она улыбнулась, помахала рукой и убежала. А шахматы не взяла.

Брюс, общежитие, 21 апреля 2009 года, 4:35

Я проснулся почти на полчаса позже обычного — и ощущал себя нехорошо. Словно съел накануне что-то не то — в голове мутно, в животе непорядок. И острое, непередаваемо сильное побуждение немедленно подышать свежим воздухом.

Я вышел в коридор — тихо и спокойно, все спят — и пошёл в сторону лоджии. Комнаты отдыха. Зимой там было слишком прохладно, а сейчас в самый раз.

Одно из окон было приоткрыто, и свежесть стояла неописуемая. Я так и сел, у порога, на ближайший стул.

— Можно? — я услышал голос, который теперь боялся слышать. Ники. Но не ощущается приторного запаха духов — как в дешёвой парфюмерной лавке.

Я пожал плечами.

— Так можно или нет? — переспросила она резко.

— Можно, мадемуазель де Сант-Альбан, — отозвался я равнодушно. Она перешагнула порог, и я увидел её. Почти без косметики, со своим лицом. Одета в халат. Вот ещё номер! И где это Поль, почему его собственность в таком виде вышла на лоджию?

Что ты задумала, Ники?

Она уселась на соседний стул, скрючилась, спрятала лицо в ладонях.

У меня начала кружиться голова и возникло чувство нереальности — раздвоение, растроение и всё остальное. Я машинально полез в карман и не удивился, что платок там.

Она начала раскачиваться из стороны в сторону, словно ей было совсем худо.

— Господи, как мне плохо, — она проговорила едва заметно. — И всё из-за тебя.

Час от часу не легче. Сейчас очень не хватает Поля. Чтобы вышел из коридора и дал мне в челюсть, а ей — в лоб. И было бы, за что.

— Да не будет его! — крикнула она так, что я вздрогнул и обернулся. Никого. Пока ещё никого. — Никто не придёт, — и она истерически рассмеялась. — Никто не придёт, пока не скажу.

Она выпрямилась, взяла меня за руки, повернула к себе.

— Я почувствовала это в первый же день, — она смотрела мне в глаза, а я видел — глаза чистые и ясные, нет там никакого безумия или игры. Хотя она уже не раз обманывала меня. — И знаю, что ты чувствуешь. Скажи! Скажи это мне!