Читать «Херцбрудер» онлайн - страница 46
Ольга Комарова
НИКОЛАЙ. Я пока ничего не понял.
ЖЕНЯ. Очень просто. Ну вот вы выстроили дом. Вернее, обставили комнату, Красную гостиную — наружных стен отсюда не видно, да вам и не очень надо.
НИКОЛАЙ. Но...
ЖЕНЯ. Не надо меня перебивать. Вы поселили в этой комнате жену, наплодили детей, одновременно насочиняли детских сказок, набили этими сказками дом, как шкатулку, и, таким образом, не только сами погрязли в собственном одиночестве, но еще и втянули в эту игру других, с рождения несамостоятельных людей.
НИКОЛАЙ. Не сходится. Ольга вполне могла бы выйти замуж за кого-нибудь другого.
ЖЕНЯ. Я прекрасно знаю ее историю. Никакого выбора у нее не было, потому что она нормальная женщина, причем не стала такой, полжизни промучившись, как это со мной, например, произошло, а была ею всегда, — и если уж она такова, то вы единственный человек, за которого можно было ей выйти замуж. Другой кандидатуры не было ни у вас в Ленинграде, ни у нас в Москве, а дальние путешествия не в ее стиле. Вот. А книги вы писали исключительно для домашнего употребления.
НИКОЛАЙ. Я полагал, вам нравятся мои книги.
ЖЕНЯ. Нравятся? Да вы садитесь.
НИКОЛАЙ. Благодарю. (садится)
ЖЕНЯ. Да, вы гениальный сказочник для собственных детей.
НИКОЛАЙ. Гениальный для собственных детей?
ЖЕНЯ. Вы не поняли. Сказочник для собственных детей.
НИКОЛАЙ. Но вы ведь читали мои книги не здесь, в Красной гостиной и даже не у Димы в общежитии, а покупали их в обычных магазинах на обычные деньги...
ЖЕНЯ. Да? Их не так просто достать. Какая-то мамина подруга работала в книжной лавке, поэтому у нее они были.
НИКОЛАЙ. Ну вот. Вы же сами говорите, что они пользуются успехом не только у моих детей.
ЖЕНЯ. Еще бы! У бездомных сирот вроде меня или того наркомана нет Красной гостиной, а ее место в сознании ничем не занято, так что каждый из нас спасается, как может.
НИКОЛАЙ. Вы имеете в виду, что идея моих сказок та же, что у этого дома?
ЖЕНЯ. В них ничего и нет, кроме этого. Вот замкнутый круг: ваш дом не выражает ничего, кроме вашей стерильной индивидуальности, которая в свою очередь, есть только идея этого дома, где вечно рассказывают сказки про самих себя. Ох, да если бы хоть какое-то значение имели здешние рождественские праздники и древние легенды, которых Ольга знает так много, что их хватило вашим крошкам значительно больше, чем на тысячу и одну ночь... Если бы эта внешняя трогательная буржуазность вперемешку с аристократизмом затрагивала бы хоть немного вашу проклятую душу... Так нет же. Хотите, скажу, что это такое?
НИКОЛАЙ. Вы говорите, говорите.
ЖЕНЯ. Ваша трубка погасла... Ага. Вам каким-то образом удалось сохранить мифологически-родовые отношения, без блеска, но и без трагедий — это ничем, никакой революцией не пробиваемая надежность, жесткая структура, где слово "мудрец" максимально приближается по значению к другому русскому слову того же корня...
НИКОЛАЙ. Какое это слово?
ЖЕНЯ. Не заставляйте меня произносить его вслух, уж пожалуйста.