Читать «Херцбрудер» онлайн - страница 20

2. Ладно, оставим это. Тогда давай сделаем из меня философа-богослова. Я разработаю тогда концепцию, которая у меня и так уже имеется. Вот послушай, это очень интересно. Это я называю АСКЕТИЧЕСКИЙ МИСТИЦИЗМ. Что это значит, объяснить? — это иррационализм без наслаждения, мученичество без экстаза, молитва без озарения и при этом самая простая вера, основанная не на Откровении, а сама на себе. Самодовлеющая вера. Я не иудейка, я верю в Христа, не видевши чудес и считаю, что евангельские чудеса слишком похожи на литературные метафоры. Я хочу получить Благодать, не ощущая ее сладости. Я святая, а?

3. Или дай мне дар молчания. Святая Дева родила Бога-Слово потому что умела слышать, и единственно от слуха. Савл, сделай мне такие уши, чтобы слышать. А так — что мне — поставить на стол телевизор, сверху еще один телевизор, взобраться на него, стоять там на одной ножке, размахивая руками, как куриными крыльями, и кричать: "помоги моему неверию!"? Вот ты, ты и помоги моему неверию!

Поговорим об оправдании верой, ведь это твоя идея. А то вот Иаков говорит: "И бесы веруют и трепещут" так что "вера без дел мертва есть"^[15], а ты говоришь: "Делами ли оправдался Авраам?"^[16]

Савл, я не пью вина, не курю, ем очень мало. У меня одна слабость — три раза в день ванна с пеной и дорогие ароматные кремы. Я очень красивая, Савл. Своего Феликса я родила, когда училась в девятом классе. Знаешь, зачем? Чтобы иметь репутацию распутницы, будучи при этом святой. Мне это удалось. Надо сказать, слухи обо мне были не совсем ложные, однако хуже я от этого не стала.

4. Итак, Савл, давай, я буду мученицей, а? Созовем всех евреев, чтобы они побили меня камнями. Примешь в этом участие, а, Савл? Пригласим в гости родственников жены моего сына^[17], и все вместе побьем меня камнями — я мгновенно попаду в рай, и мы с тобой оправданы! Савл, купи мою душу!^[18] Савл, я же всю жизнь готовилась к этому торгу!

5. Или сделай меня ангелом. Но ангелы безличны, правда? Вот ты сделай меня ангелом, мне ужасно надоело мое лицо, ведь к старости женщины превращаются в уродливых ведьм. Сделай меня ангелом. Прими мой грех на себя, купи мою душу, Савл...^[19]

Пусть Бог простит мне и ей, а вы, вы, "малые", не соблазняйтесь, пожалуйста, иначе — худо. Горе тому, через кого соблазн приходит. А теперь — приятного аппетита и до свидания.

ХЕРЦБРУДЕР

Единственное достойное занятие для женщины — любить Херцбрудера. Должно быть, на свете есть другие мужчины, но я их никогда не видела. Как я догадалась о единственности — уму непостижимо. Наверное, есть на свете другие женщины. Может быть, они даже умеют ходить, как мужчины, но Херцбрудер объяснил мне, что это страшное уродство, если у женщины есть ноги. Херцбрудер говорит, что главное отличие мужчины от женщины — это то, что у мужчины есть ноги. Он сказал, что когда мне исполнится 16 лет, я стану его женой. А ведь если бы у меня были такие же длинные ноги, как у Херцбрудера, я была бы выше ростом, чем сейчас, и даже выше Херцбрудера. Херцбрудер каждое утро уходит куда-то и появляется лишь вечером. Я спрашивала, что это значит, но он говорит, что это ПШИК. Я плохо понимаю, что такое ПШИК, но он объяснил, что ПШИК — это так просто. Я все равно ничего не поняла, потому что Херцбрудер умный. Когда я получу это письмо, я наверное стану хоть чуть-чуть умнее. Я очень люблю получать письма. Я всегда узнаю из них что-то новое и интересное о Херцбрудере. Когда я была маленькая, я писала и получала письма, в которых говорилось, что есть Херцбрудер. Потом — описания Херцбрудера. У него есть лицо — удивительное лицо — один нос, два глаза, потом еще уши и рот. Когда Херцбрудер стал носить темные очки, я увидела в этих очках свое отражение — я сама догадалась, что это мое отражение, потому что когда я открывала рот, оно тоже открывало рот. Да, я забыла сказать, что Херцбрудер иногда улыбается. Еще он мне рассказал, что есть Бог и есть Божий мир, я не поняла, а он сказал, что Божий мир — это ПШИК. ПШИК — это значит так просто. Так... Я спросила, а что я делаю? Херцбрудер сказал, что я люблю Херцбрудера. У него есть ноги, и это прекрасно. На ноги он надевает ботинки, а в ботинки сыплет сухой горох. Он говорит, что горох нужно менять ежедневно, как и стирать носки, и поэтому у нас дома есть специальная комната, где хранится много гороха. Херцбрудер говорит, что я его дочка, сестра и жена, и что это его дом. Я не знаю, что это означает, а Херцбрудер говорит, что это не ПШИК, а почти молитва. Я не решилась спросить его, что такое молитва, но много думала об этом и кажется что-то поняла: молитва — это не ПШИК, а значит, и не Божий мир. Молитва — это не Херцбрудер и не я, а, значит, не мужчина и не женщина. Я люблю Херцбрудера. Херцбрудер есть. Это неоспоримо. У меня голова идет кругом, когда я об этом думаю. И у Херцбрудера есть ПШИК, он каждый день туда ходит. Он говорит, что так надо, потому что он мужчина. Если бы у меня даже были ноги, и я могла бы дойти до двери, я не стала бы ее открывать, потому что там ПШИК. Херцбрудер мной доволен и сказал, что я довлею сама себе (не забыть бы спросить, что это значит, а, впрочем, не стоит спрашивать, ведь он сказал это так ласково). Все вещи как-нибудь называются, а я никак не называюсь, я — и все. Наверное, это потому, что я не вещь, а женщина. Я бы пересчитала все горошинки, но считать умею только до двух: Херцбрудер — 1, я — 2. Я пробовала так и считать: одна горошинка — Херцбрудер, вторая — я, и т.д. Получилось много Херцбрудера и много я. Осталась одна лишняя горошинка, так я ее сварила и съела. А что делает Бог? — спросила я. Он есть — ответил Херцбрудер. Еще он мне сказал такое слово — Космогония, и что это слово значит "как и откуда взялся мир", и еще, что я могла бы ему это объяснить, если бы очень хорошо подумала, мне ведь делать нечего. А я разве ничего не делаю? Я же люблю Херцбрудера. Но я решила попробовать делать это одновременно: любить Херцбрудера и думать о происхождении мира.