Читать «Дневник инока» онлайн - страница 10

10 февраля 1928 года

Давно уже не возвращался я к своей памятной тетради. Господи, благослови вспомнить дальнейшие подробности моей грешной жизни, оплакать допущенные ошибки. Из Орлова отец переехал на церковную службу в город Яранск Вятской губернии. Отправив маму в Казань для лечения в клинике, он собрал свое небольшое имущество, взял нас с братом и поехал к месту своего нового назначения. Думаю, что мне было тогда лет пять. В Яранске мы остановились у некоего Николая Александровича Сергеева, старичка с трясущейся головой и дрожащими руками, который любил раскладывать пасьянс и баловал нас сладостями. Из этой квартиры мы перешли на жительство в дом Лопатина. Квартира была только что отремонтирована: в комнатах еще пахло краской. Как раз в это время отца вызвали в Казань повидаться с мамой: ей предстояла сложная операция. Брат и я остались на попечении церковного сторожа, молодого человека, кстати сказать, любившего покурить. В подражание ему я решил свернуть папиросу, начинив ее мхом, который надергал из пазов бани. От первых опытов я перешел к табакокурению — на другой или на третий день попробовал настоящую папиросу. Голова моя болела, кружилась, и в организме появились какие-то тонкие позывы, похожие на плотское влечение. И что же дальше? Однажды ложусь я спать и вижу удивительный сон (вообще я в жизни видел очень мало снов, а этот не могу забыть). Представилось мне, что я нахожусь в каком-то подземелье. Негры там ходят около больших печей и чугунных котлов, откуда раздаются душераздирающие вопли мучимых в огне людей. Эфиопы подскакивают ко мне и влекут к одному из котлов. В руках их были железные трезубцы. Ужас охватил меня, выступил холодный пот.

В страхе я застонал и молил пощадить меня. Почему-то в детском сознании всплыла картина недавних опытов с папиросами. Я тогда закричал:"Даю обещание больше не курить, только не мучьте меня, не ввергайте в раскаленную печь!". При этих словах эфиопы разбежались, и я проснулся. Остаток ночи я не смежил глаз. Душа трепетала от разительного переживания. Вскоре из поездки возвратился отец. Услышав мой рассказ об ужасном сновидении, он объяснил его тем, что дом не был освящен после ремонта. Затем в нашей квартире отслужили водосвятный молебен и окропили святой водой все комнаты.

27 февраля 1928 года

Одно из приятных воспоминаний детства — это воспоминание о матери. Отец нами мало занимался. При глубокой религиозности он был вспыльчив, раздражителен и грубоват. За всю жизнь я не помню ни отцовской ласки, ни поощрения, кроме разве того случая, когда он сам лично вызвался проводить меня в Казанскую духовную академию. Об этом речь впереди. Напротив, мать всегда была с нами. Изредка она баловала нас тем, что покупала игрушки, переводные картинки. Иногда я ходил с ней в книжный магазин, где мне позволялось выбрать что-нибудь из житийной литературы, сказок, рассказов по русской истории. Если от золотухи болели глаза, мать терпеливо водила меня к врачу на прижигание ляписом. С ней я в детстве ежегодно по неделе говел. От неумения молиться мне нелегко было выстаивать длинные великопостные службы. Каких-либо ощутимых религиозных впечатлений того времени я не помню. Их не было, если не считать зрелища смерти при гробах покойников, к которым мать подводила меня в церкви. Жалко, что до двадцати пяти лет я жил религиозным невеждой, не знал о цели жизни, пути ко спасению, не имел четкого и ясного понятия о христианском подвиге ради Царствия Небесного.