Читать «Старообрядческий раскол и ересь жидовствующих» онлайн - страница 6
Unknown
За подобное обличение и разорение дел жидовствующих прп.Максима лишили самого насущного:
Нецыи не вем, что ся случивше им, вражебне ко мне имущимся, еретика мене называют и богодухновенныя книги растлевающа, а не правяща, иже и слово воздадят Господеви, яко не точию возбраняют таковому богоугодному делу, но зане к сему и мене беднаго, неповинна суща, клевещут и ненавидят, яко еретика, и чрез (вопреки) всякаго закона христианскаго отлучают пречистых Даров Христовых…
22 года мучили святого, и улучшить положение его было делом настолько трудным, что даже святитель Макарий Московский писал ему откровенно:
Нечто подобное читаем в житии прп.Дионисия:
Обретоша в служебниках печатную речь некую не обычну и новоприкладну о огни во освящении богоявленския воды. В молитве речено бысть сице: освяти воду сию Духом Твоим Святым и огнем. А в старых потребниках харатейных и письменных лет за двести и больше таковыя речи, еже есть огнем, не обретается…
<…>
В поправлении потребников и в служебниках обретошася многия описки по старым переводам: но не ведомо, кто был тому винен, переводчики ли старые, или писцы неразумные так написали. Во многих бо молитвах концы, писанные ко Отчу лицу, а иныя к Сыновню, ово по Савелиевой ереси лицы Пресвятыя Троицы слиянием написаны, а иные же по Ариевой ереси разделением назнаменаны. А о воплощении Слова Божия, еже от Девы Пресвятыя Богородицы Марии бысть, в потребниках письменных и служебниках выхода первых печатей обрелося, яко Отец Бог с Сыном воплотился, и такия описки, введенныя по еретическому мудрованию, снисканием и трудами и тщанием сего мудраго мужа Дионисия изобличены учинишася…
За сделанные правки святого, как сообщает его житие, заключили в Новоспасский монастырь:
…морили голодом, томили в дыму бани, заставляли класть каждый день по тысячу поклонов. Преподобный, укрепляемый Господом, не только выполнял наложенную эпитимию, но еще от усердия своего клал другую тысячу поклонов ежедневно. По праздникам его водили, а иногда возили верхом на кляче, еще до обедни, к митрополиту на смирение. Здесь в оковах он стоял на открытом дворе в летний зной до вечерни, не освежаемый и чашей студеной воды.
А грубые злобные невежды всячески ругались над ним, бросали в него грязью. Но преподобный был, как младенец, и все принимал со смирением и утешал братию, страдавшую с ним вместе, говоря: «Не скорбите, и не безумствуйте, Господь все видит, мы же страждем за слово истины, и это еще не вечная мука, все минет!» Его обложили пенею в 500 рублей за то, что «Духа Святаго не исповедывал, яко огнь есть». Преподобный же, стоя в железах, толкавшим и оплевавшим его говорил: «Денег не имею, да и давать не за что: лихо чернецу то, если расстричь его велят, а если только достричь, то ему венец и радость. Мне грозят Сибирью и Соловками, но я рад тому, это жизнь мне». Когда другие с состраданием говорили: «Что это за беда с тобой, отче?», он отвечал: «Беды нет никакой, а милость Божия; преподобный Иона, митрополит, смиряет меня по делам моим, чтобы не был я горд. Такие беды и напасти — милость Божия, а вот беда, если придется гореть в геенском огне; да избавит нас Бог от сего!» И по Москве распустили нелепую молву, будто бы Дионисий и его сотрудники хотят огонь совсем вывести. Чего не выдумают и чему не поверит невежество народное! И что же? Ради сей безрассудной клеветы, чернь толпами выходила на улицу, когда на худой лошади везли святого старца из обители или в обитель, чтобы над ним потешаться и бросать в него камнями и грязью; но он, как незлобивый младенец, ни на кого не скорбел.
