Читать «Глухарь» онлайн - страница 53

Но что им, детям гор, до наших равнинно-низменных понятий! Короче, братуля, не прошло и месяца, как эти три четверти завезенных бунтарей уже красовались с активистскими знаками отличия в половину рукава.

Лычки были гигантские и вычурнорасписные. Создавалось впечатление абсолютной гармонии людей и должностей. Казалось, что эти люди родились прямо здесь, в этой зоне, от метафизического брака легавой собаки и Воспитательно трудового кодекса РСФСР. Странно. Мне почему-то думалось, что их прародителями были волки.

Нет, волки действительно были.

Братуха, в этом красном стаде оказался один настоящий черный волк. Им был крепкий, почему-то очень задумчивый малый по имени Саид. Фамилия у Саида была Арсанукаев.

Вообще, этот Саид существенно отличался от своих бессмысленно устремленных соплеменников, демонстрируя полное безразличие ко всякому проявлению общественной активности. При этом было хорошо заметно, что земляки побаиваются его, пошугиваются и, вобщем заискивают перед ним. Разумеется, они на него злились именно потому, что боялись.

Мне любопытно было наблюдать из под яблони, как затравленные козлики постукивали на него копытцами, не решаясь боднуть, но делая вид, что умеют бодаться. При этом знаменитая кавказкая сплоченность, поддерживалась не столько суровым духом, сколько тяжестью саидовых кулаков.

Поучал Саидкозликов, поучал

Конечно, с первых же дней пребывания южан в лагере, местнота попыталась выяснить с ними отношения. Нужно же, в натуре, определиться кто на танцплощадке главный.

Но как только где то зажимали одного из них, то почти мгновенно, в нарушение всех правил локализации, там собирались остальные семнадцать. Тут же начинался махач. Само собой, южане получали по ушам от численнопревосходящей их местноты, но сплоченности это только помогало. Да и дух усиливался.

Дрались часто.

А однажды, после того, как веливозрастные дети черноземья чуть не опустили, по беспределу маленького ингушенка, кавказцы осуществили ночной рейд. Последствия рукопашного боя были впечатляющими: сломанные руки, треснувшие челюсти, распухшие головы, оборванные уши и даже один выбитый глаз.

Диаспора в полном составе отправилась в карцер, откуда по одному, но с тем же духовным единением возвращалась в лагерь. Безудержное восхваление лагерной администрации, впрочем, только усилилось, и козья комсомольская искорка в смуглых очах сверкать не перестала.

Но изменения были.

Саид вышел из карцера последним. Злым и помятым. Встречавшим его землякам руки не протянул. Мне показалось, что он больше не хочет с ними общаться.

Знаешь, брат, говорят, что привычка — это вторая натура. Вот такими пословицами, поговорками и прибаутками — под видом великой мудрости — рассыпчатая какофония жизни пытается загрузить лично мою голову. О чем бы я ни подумал, на все готов компактный ответ в виде очередной дурацкой присказки. Какой бы шаг я ни сделал, все уже просчитано теоретикаим, изучающими наши походки.