Читать «Распоротый» онлайн - страница 2

Только теперь я разглядел зажатую у него в руке многоразовую армейскую фляжку с завинчивающейся крышкой.

– Спасибо, – сказал я. – Сейчас не хочу.

– Как знаешь, – миролюбиво отозвался мужчина, снимая крышку. – Дракон свидетель, я не настаиваю. – Он сделал глоток и звучно рыгнул. – Я вот когда с войны вернулся, – сказал он, – много вливал. Теперь ничего. Привык.

– Привыкнуть не сложно, – заметил я, – терпеть труднее.

Сам не знаю, почему у меня это вырвалось, но мужчина обрадовался.

– Вот-вот, – поддержал он. – Лучше налиться, только б не видеть. Подруге говорю: не буду я вместе с ними сходить с ума, так весело было, я два раза короля брал. А она мне, представляешь: мы должны восстановить разрушенную страну. Я, говорит, через неделю еду в деревню. В деревню! Кому она там нужна? С кривушами, что ли, трахаться?

– У каждого свой дракон, – неопределенно заметил я, надеясь, что он отстанет.

Только сейчас, когда он сказал про короля, я понял, с кем сижу рядом. Это был карнавальный клоун – последний осколок довоенной жизни, матрос, запертый в трюме тонущего корабля.

– Плохо тебе, – продолжал он. – Не ври старому, я все вижу. И мне плохо. А им хорошо! Бывает так, что всем хорошо, а одному плохо?

Я закрыл глаза и почувствовал, как обмерло разом сердце, словно грудь изнутри окатили ледяной водой.

… Когда я уходил вечером, Оклахома уже привел двух или трех девчонок, и в Озерном зале у них вовсю шло веселье.

– Эй, рулевой! – крикнул он, заслышав, видно, мои шаги. – Куда бежишь, иди к нам! Мы тебе тут все неполадки поправим. Если, конечно, – тут он радостно заржал, – главный орган в порядке…

– Нет, – сказал я, – не бывает. Когда всем хорошо, и тебе должно быть хорошо.

Клоун внимательно вгляделся в мое лицо, насколько позволяла темнота.

– Слушай, – сказал он. – Пойдем посидим немного, Я знаю рядом местечко.

Я покачал головой. Сегодня был День Поминовения, первый с того дня, как погиб "Трезубец". И хоть я понимал, что мне будет паршиво, следовало отдать долг.

– Это недалеко, – продолжал настаивать клоун. – Всего два квартала. Поможешь мне заодно.

Я вдруг представил себе жуткую тишину гостиницы, медленно оплывающие в тоскливом полумраке свечи и безнадежный, нескончаемый диалог с Мартой. Это было совершенно невыносимо, и я почувствовал страх.

– А что надо делать? – спросил я колеблясь. – Я, понимаешь, недавно из госпиталя.

– Нет, нет! – воскликнул клоун. – Ты не думай. Ничего такого, один разговор. Ты только рядом постоишь.

– Ну ладно, – наконец согласился я. – Только не беги быстро.

Мы встали, клоун подтянул штаны и грузно полез по откосу.

– Воевал? – спросил он, когда мы выбрались наверх.

– Как все, – ответил я, не желая вдаваться в подробности.

Тошно было. Я шагал по слабо освещенной улице, увязая в теплом и влажном воздухе, безуспешно пытаясь вглядеться в тени, мелькающие за матовым напылением окон. Я плохо знал этот район. До войны тут жила всякая рвань, обычно промышлявшая случайными заработками. С наступлением сумерек ходить здесь не рекомендовалось, особенно если ты был хорошо одет. Прилетая сюда отдыхать, мы старались искать развлечения более безопасного свойства. Однако теперь улочки были пусты. Видимо, многие не вернулись с войны, а те, кто вернулся, скорее всего пристроились к делу.