Читать «Вельяминовы. Начало пути. Книга 1» онлайн - страница 26

После ужина Федор пересел в большое кресло, а Феодосия, как это было у них заведено, принесла из своих горниц книгу, и устроилась у него на коленях. Сейчас они читали фабулы Эзопа и Федор с наслаждением слушал мелодичный голос жены, четко выговаривающий греческие слова.

Прочла она басню про льва и лису, и усмешливо взглянула на Федора:

— Вот так же и я, Федор Васильевич, смотрела на тебя вначале — не смея заговорить.

— А теперь привыкла? — он взялся руками за ее косы и распустил их так, что ее льняные волосы упали ниже талии.

— Привыкла-то, привыкла, — рассмеялась Феодосия, — а все ж остерегаюсь иногда — кто я перед львом?

— Львица, вот кто, — пробормотал Федор, открывая ее белоснежную шею и целуя то место, где, словно дорожка камешков, начинался позвоночник.

— Или то, что я вчера ночью слышал, помстилось мне? А, Феодосия? — он начал расстегивать ее опашень — медленно, аккуратно. «Потому что никто, кроме львицы, на такое не способен, боярыня».

Она приблизила губы вплотную к его уху и тихо, но ясно сказала: «Разве ж стала бы я львицей, ежели бы не лев, что рядом со мной?».

Каждый вечер Федор давал себе обещание, что велит сломать лестницу, что вела в их брачный покой — такой долгой казалась ему дорога наверх.

Она лежала в его объятьях, и обнаженное тело ее казалось Федору изваянием языческой богини, что видел он на картинках в рукописях, по которым учился. Светлые волосы золотились на подушке, губы были раскрыты в истоме, голова покоилась на его плече. Он аккуратно, нежно, совсем не так, как несколько минут назад, поцеловал ее сомкнутые, затрепетавшие под его губами веки.

Не открывая глаз, Феодосия сказала: «И кто из нас, боярин более молод? Каждый раз думаю — все же ты, а не я».

— Знаешь, как говорят? — он провел пальцами по ее щеке, бархатистой, нежной, словно лепесток цветка. «Молодого вина выпьешь, и скоро протрезвеешь, а старое — пьянит надолго. Ну, так как, боярыня — молодого тебе вина налить, али старого?»

— Да уж выбрала я, Федор, напиток, что мне по душе — не изменю ему до конца дней своих, — усмехнулась Феодосия.

— Вот и я тоже выбрал — он стал медленно, едва касаясь, целовать ее полуоткрытые губы, и сначала даже не понял, что жена ему шепчет.

Феодосия отвернулась и даже в полутьме почувствовала, что заливается вся жаркой краской.

— Понесла я, — еще раз прошептала она, спрятав лицо от Федора.

— Что? — он оторвался от ее губ и приподнялся на локте. «Что ты сказала?»

— Дитя у нас будет, Федор. Третий месяц как я непраздна, — Феодосия села, обхватив колени руками.

— Ты уверена? — он вдруг испугался, вспомнив, как это бывало у Аграфены — боль, муки, подурневшее, усталое лицо, и кровь, кровь умиравших в ее чреве младенцев.

— Да, — тихо ответила Феодосия. «Потому и не говорила тебе, что хотела удостовериться».

— Иди ко мне, — глухо сказал Федор, и, когда она одним легким, плавным движение оказалась рядом, он зарылся лицом в ее распущенные, еще пахнувшие летом волосы.

— Не бойся, — проговорила Феодосия, почувствовав всем телом своим, всей душой и его страх, и его надежду. «Доношу я нам здоровое дитя до срока, муж мой».