Читать «Вельяминовы. Начало пути. Книга 1» онлайн - страница 22

Когда внесли последнюю перемену блюд, стольник Михайло Воронцов, — посаженый отец, — встал, поклонился молодым и протянул им завернутого в льняное полотенце жареного лебедя:

— Не пора ли гостям ехать со двора, не пора ли молодым идти почивать?

Новобрачных с шутками и пением проводили в спальную горницу, устланную драгоценными мехами, на пороге обсыпали конопляным семенем. В комнате было темно, дрожали только огоньки свечей по углам, да лился из окна серебряный луч полной луны.

Глаза Феодосии сверкали кошачьим блеском. Она шагнула к высокой кровати, но Федор вдруг остановил ее: «Подожди!». Он прислушался — на дворе уже было тихо, последние гости разъехались.

Он снял с Феодосии шуршащую твердую парчу, оставив ее в одном мягком шелковом летнике. Женщина торопливо сдернула кольца, вынула серьги — самоцветы градом застучали по доскам пола. Высокая бабья кика полетела на кровать, и Федор чуть не застонал, когда почувствовал рядом с собой мягкий лен жениных волос. Феодосия быстро замотала косы платком.

Выходили, таясь, по крутой боковой лестнице. Неприметный возок уже стоял во дворе, запряженный невидной лошадью. Федор сел на козлы, и с гиканьем помчал по узким улицам вниз, к перевозу на Москве-реке.

Темная вода мягко плескалась, качая простую деревянную лодку. Феодосия ловко перебралась на скамью и опустила пальцы в теплую волну. Тихо было в слободе на крутом берегу реки, только изредка взлаивали собаки, да скрипели уключины весел. Ниже по течению, над темной массой заливных лугов, вздымались купола Новодевичьего монастыря.

Федор быстро греб, стараясь не смотреть на тонкий профиль жены. Платок ее спустился на плечи, светлые волосы разметались по спине. Она вся ровно была отлита из лунного света, и неловко было, не знающему страха боярину даже прикоснуться к ней.

— Господи, Иисус всемогущий и всемилостивый, — мысленно молился Федор, работая веслами и с радостью ощущая, что тело его все еще сильно, а душа жаждет радости. «Убереги венчанную жену мою, Феодосию, от всякого зла и напасти, сохрани ее в мире и спокойствии, ибо Ты знаешь — жизнь свою я за нее отдам, каплю за каплей».

Феодосия смотрела на мужа, как будто первый раз в жизни, как тогда, майским вечером в горнице у Воронцовых, где его синие глаза встретились с ее, серыми, и где она поняла, что пойдет за ним в счастье и печали, в беде и празднике, до самого края земли и неба. Его темные волосы трепал свежий речной ветер, сильные губы почти незаметно шевелились, будто говорил он сам с собой. Лодка мягко уткнулась в песчаный берег.

Над ними вздымался дремучий бор, а у дороги, ведущей вверх от переправы, у коновязи тихонько заржали два коня — вороной и белый. Федор подал жене руку, помогая выбраться из лодки, и изо всех сил стиснул зубы — темная река за ее спиной пошла рябью, волосы Феодосии разметало и мстилась она Федору русалкой, наядой, подобно тем, о ком он читал в старинных книгах.

Кони, почуяв человека, вскинули головы. Драгоценный белый иноходец под женским седлом, тайно купленный Федором в Литве и привезенный в Москву всего за три дня до свадьбы, потянулся нежными губами к Феодосии. Она протянула к нему узкую ладонь, погладила по холке.