Читать «Рассказы Матвея Вьюгина» онлайн - страница 22

Медведь тоже подал голос. Горушкин погладил его, а другой рукой привлек к себе петуха.

— Эх, вы, дурачки, друг на дружку ябедничаете. Нехорошо как!

Пообедав, Горушкин пошел спать, а я устроился в холодке и занялся чисткой конского снаряжения. Ко мне подсел свободный от службы пограничник.

— С земляком, что ли, встретился? — спросил он.

— Ага, с земляком. А по первости и служили вместе на одной заставе. Все со своими зверями возится. Призвание, что ли, такое?

— А как же? Талант! Как перевели его к нам в горы, и жизнь на заставе пошла по-другому: радости прибавилось, будто он ее в солдатском мешке к нам принес. Ты видишь, что они выделывают, эти звери? Кого хошь, в смех введут.

— Кое-что видел.

— Вот то-то и оно. А ведь не каждый сможет так их выучить да приголубить к себе. Сердце надо иметь. Вот взять, к примеру, того же Потапку — пакостник зверь. От него все может случиться. А Горушкин души в нем не чает, братухой зовет… — Пограничник надвинул на глаза фуражку и давай рассказывать о похождениях моего земляка.

…Когда Горушкина перевели на эту заставу, Потапка был уже здесь старожилом. Только никто, конечно, с ним не занимался. И вот он вдруг чего-то задурил. До этого ласковый был медвежонок, игровитый, а тут никого к себе не допускает, лупит всех с большим злом. Кончилось это тем, что свалил он с ног тетю Дусю — прачку заставы — одежонку, конечно, на ней всю поизорвал, немного покарябал ее. Начальник приказал дежурному уничтожить зверя. Вот тут Горушкин и вступился.

— Природный инстинкт в нем заговорил, товарищ начальник, ни к чему губить Потапку: ложиться он собрался, нельзя в такое время жизни его лишать.

— Природный инстинкт! Хищник в нем проснулся, вот что! Он мне со своим инстинктом скоро до пограничников доберется и калечить начнет их, — сказал начальник.

— Не будет, товарищ начальник. Отпустить его надо — найдет себе подходящее место, перезимует и опять на заставу придет.

Начальник строгий человек, разговаривать много не любит, но совета послушался. И вот взял Горушкин Потапку и повел в горы, как собачонку какую. Смеялись тогда пограничники. Придет, мол, твой зверь, как раз, держи карман шире. Попадешься ему под горячую руку в лесу, так он еще тебе по знакомству и мозги набекрень поставит. Но Горушкина разве возьмешь такими словами! Он помалкивает себе под нос и свое дело справляет.

И вот только запахло весной в горах, пригрело солнышко студеные камни, появились проталинки, Горушкин стал к лесу приглядываться. Заберется в свободное время на вышку и поглядывает в бинокль. А ребята смеются.

— Здорово обыграл тебя Потапка! На кривых ногах, а объехал…

А Горушкин поглядел на них и говорит:

— Нет. Не объехал. Во-о-он с горы спускается, поглядите, кто хочет.

И действительно, идет Потапка, ревет во всю мочь, птиц и зверей по лесу пугает. И прямиком — на заставу! А сам — весь обшарпанный, худущий, а шерсть дыбом, клочкастая, серая, будто в драке его всего ободрали. Горушкин встретил его у ворот и давай обниматься: радость такая великая. И потекла жизнь у Потапки по-прежнему.