Читать «Право на смерть» онлайн - страница 366

Пронзительным свистом я вызвал единственного оставшегося при мне бойца – водителя броневика.

– Возьми коней, Акинф, отведи в сенник. Расседлай, оботри, попонами накрой, потом напои, да осторожней...

– А то я не знаю, княже... Из наших кто прискакал али как? Живой хоть?

– Смотреть буду. Пока вроде живой, только на ногах не стоит. С конями закончишь, выезжай по дороге, – я махнул рукой, показав направление, – до мостика, там и стой. Пушку картечью заряди. Этот проехал, и другой кто может недобрым часом...

Почти бегом я донес княжну до дверей бани. Здесь, в отдельном помещении, традиционно располагалось нечто вроде медпункта. И перевязочная, и аптека, и санпропускник. Всегда тепло, чисто, в достатке горячей воды, под крышей вдоль стен развешаны пучки целебных трав.

При беглом осмотре открытых ран на теле девушки я не обнаружил. Стянул с нее насквозь мокрый, некогда голубой гвардейский доломан с погонами сотника. Белая полотняная рубашка почти свежая, надета явно сегодня, без следов крови, но тоже мокрая.

Значит, в худшем случае контузия, а скорее всего – смертельная усталость, отчего и обморок. Откуда она скакала и сколько, и почему одна? Кто указал ей единственно верный путь? Я похлопал Елену по щекам. Длинные ресницы дрогнули, она открыла глаза. Долго смотрела, не понимая, где находится. Потом узнала.

– Это ты, князь Игорь? Слава Богу... – мне показалось, она снова собралась потерять сознание.

– Княжна, откуда ты? Что случилось? Ты меня слышишь?

– Из Ржева. Большое сражение. Отец послал с письмом...

– Почему тебя одну? Что там случилось?

– Не одну, с полусотней. В Селижарово засада. Письмо здесь, – она потянулась рукой к голенищу сапога и уронила голову. Я едва успел поддержать ее, чтобы не ударилась о край лавки.

От Ржева, верхом, почти полтораста верст. Даже урожденному степняку тяжело, а тут – юная девушка, пусть даже и умелая наездница. Одно дело – княжеская охота, совсем другое – война. Рысью, галопом, карьером, через лес, буераки, речки, под вражескими пулями... Полусотня, наверное, погибла, спасая Елену... Селижарово – это плохо, это очень плохо.

Стаскивая с девушки узкие, покрытые липкой рыжей глиной сапоги, я увидел заклеенное в пергаментный конверт письмо, скрепленное красной великокняжеской печатью. Ладно, успею, несколько минут уже ничего не решают, а княжна мокрая до нитки, продута осенними ветрами, ее растрясло сотнями верст отчаянной скачки. Если даже не подхватит воспаления легких, завтра не то что в седло вновь сесть, по комнате пройти не сможет. Нам эти дела знакомы... Вот сейчас пропарить ее как следует, сделать массаж, напоить крепкой медовухой, завернуть в бурку, тогда, Бог даст, и обойдется. А поутру такое может начаться...

Когда я начал раздевать Елену, руки у меня дрожали. Чего скрывать, года два уже я был влюблен в княжну до умопомрачения. Нет – почти умопомрачения, поскольку у меня хватало сил не только избегать бессмысленных поступков, но и не подавать виду, что...