Читать «Пять фигур на постаменте» онлайн - страница 24

Раздался звонок. Но звонил внутренний телефон. Тамара сняла трубку. Это был Влад.

– Вы не согласились бы ко мне зайти? – попросила Тамара. – Я не могу отлучиться от телефона.

Влад задумался: с одной стороны, имело место нарушение субординации. Начни ходить по подчиненным, потом загоняют. С другой стороны, он был хоть и советский, но все же мужчина. А Тамара хоть и подчиненная, но все же женщина.

Влад пришел к Тамаре, удобно уселся в кресло, обтянутое дерматином.

Влад был грузный, лысоватый, с сонными глазами и тяжелым носом. Спящий мул. Провинившийся ангел романтичнее, чем спящий мул. Тамара вдруг подумала: а ведь и его кто-то обнимает, целует сонные глаза. И тогда он вдруг просыпается, глаза раскрывает до конца и становится красив…

– Что ты смотришь? – спросил Влад.

Тамара испугалась, что он догадается о ее мыслях, и торопливо протянула копию приговора суда.

Влад внимательно прочитал, потом поднял глаза.

– А о чем здесь можно писать? Что здесь интересно для читателя?

– Человек никому не был нужен и озверел, – сформулировала Тамара.

– Значит, надо было сделаться нужным, – возразил Влад. – Не нужно то, что ничего не стоит. Ничтожество.

– А может быть, его загнали в такое состояние…

– Что может загнать человека в состояние ничтожества?

– Любовь.

Солдат любил девочку со своей улицы, обнимал ее восьмеркины округлости, родил с ней ребенка, не хотел ничего другого. Она была его частью, он силой втаскивал ее в свою жизнь. А она выдиралась. Он хотел ее убить. Не вышло. Ситуация Кармен, с той разницей, что у Хозе вышло. Почему Хозе можно, а солдату нельзя. Почему Хозе – цельная личность, а Петько Довгань – ничтожество?

– Проспер Мериме об этом писал, и читателям было интересно, – напомнила Тамара.

– Проспер Мериме не был завотделом газеты. Он был просто Мериме. А у меня есть ролевая функция.

– Что? – не поняла Тамара.

– То. Мы должны воспитывать читателя на положительном примере. На героических поступках. Чтобы человек прочитал и подумал: «И я так могу». Надо возвышать человека в его собственных глазах. А после этой истории хочется пойти и повеситься. Ради чего мы будем копаться в этом мусоре?

– Ради солдата. Может быть, удастся сократить срок. Даже один год и то имеет значение. Не одиннадцать, а десять.

– Он где работал? – спросил Влад.

– Какая разница…

– Ну все же.

– В хлеву.

Влад промолчал.

– Я знаю, о чем ты молчишь, – сказала Тамара. – Ты считаешь, что он поменял один хлев на другой и общество не заметит его отсутствия.

– Совершенно не заметит, – подтвердил Влад.

– Но ведь общество – это не абстрактное понятие. Общество – это я, ты, он. Да, и он тоже. Он не в колбе жил. И общество должно ему помочь. В этом его гуманность.

– А может быть, гуманность в том, чтобы не помогать.

– Это твоя ролевая функция? А сам ты как считаешь?

– Я считаю: жизнь груба. Надо помогать людям выжить. Зажигать лампочку надежды. А не окунать лишний раз в мусорный бак.