Читать «Газета День Литературы # 72 (2002 8)» онлайн - страница 21

У Юкио Мисимы в "Золотом Храме" (роман, к появлению которого на русском языке наш господин имеет самое непосредственное отношение, его прекрасный перевод и теперь нельзя не вспомнить с искренней благодарностью) главный герой уничтожает прекрасный древний Храм, уязвлённый его величавой красотой, невыносимым присутствием красоты рядом с его, Мидзогути, несовершенством.

Герострат сжигает Храм Артемиды, чтобы прославиться.

Любопытно, какой из этих мотивов был более значим для Ф.Акунашвили при написании его "Гамлета"? В любом случае старания оказались напрасными: с красотой он не расправился, имя своё не обессмертил. Он только ворвался "на самое дорогое кладбище" и поплясал на одной из заветных могил.

Ал.Михайлов БЕРКУТ В НЕВОЛЕ (О книге Сергея Куняева “Русский беркут” )

Ожесточённые споры вокруг литературного наследия советской эпохи, которые накаляли атмосферу писательских собраний и получали отклик на страницах печати лет 10-15 тому назад, либо нашли провоцирующие новые баррикады продолжения в мемуарах, либо в вялых репликах уже как бы вдогонку, на лестнице. Неприятный осадок остаётся от того, что в спорах этих просматривается непременное желание приподнять себя, любимого, и близких себе за счёт унижения другого или других, не любимых.

Я всегда придерживался той точки зрения, что писателей нельзя выстраивать по ранжиру, ибо каждый из них, если он истинный творец, занимает своё место. Тогда не надо толкаться, выпихивать кого-то на обочину, подвигая себя или друзей на видное место.

Как ни выпихивали (и выпихнули-таки!) в 30-е годы минувшего века не просто на обочину, а в безымянную могилу Павла Васильева, стихи и поэмы его и сегодня окатывают нас мощной волной душевной отваги и плотской страсти. И ведь даже когда после двадцатилетнего небытия, то есть непечатания его сочинений, во времена "оттепели", вышла сравнительно небольшая книга Васильева, и тогда нашлись желающие устроить ему жестокую проверку на социальную совместимость с советской литературой и снова отказать поэту в признании.

Я пишу это, приветствуя появление документальной повести Сергея Куняева "Русский беркут", посвящённой биографии Павла Васильева.

Напомню попутно и о своей скромной попытке на втором, помянутом выше, витке отторжения поэта вступиться за него книгою "Степная песнь"(1971 год). Это была книга о поэзии Павла Васильева, где автор ставил целью раскрыть поэтический феномен явления. Увы, тогда ещё далеко не всё сочинённое Васильевым было известно и опубликовано, не говоря уже о многих фактах биографии.

"Русский беркут" и по замыслу и по охвату материала, конечно же, шире. Жанровое определение — "документальная повесть" — несколько сужает её содержание, хотя главное место, естественно, занимает биография, жизнь Павла Васильева, его иногда авантюрные похождения, среда, обстоятельства — всё это с приведением массы архивных материалов, вскрывающих трагические противоречия эпохи, создающих социальный фон. Но сразу же скажу, что главные направления, индивидуальные особенности, поражающая выразительной пластикой и плотской избыточностью поэтика Васильева увидены глазом зорким и отмечены, выделены словом тонким и ёмким, за которым легко предположить написание более развёрнутого, возможно, диссертационного исследования творчества поэта или ещё одной книги.