Читать «В часу одиннадцатом» онлайн - страница 11

Иногда приезжала Аня, чем-то напоминавшая Александру заблудившегося взъерошенного котенка, который изо всех сил старался понять, куда он попал. Оказалось, она закончила школу всего два года назад. Ей поручали выполнять работу по хозяйству и сидеть с детьми. Платок, которым были покрыты вьющиеся волосы, постоянно сползал с головы, и Аню за это упрекали. Ее обличали в присутствии Александра: она все делала неправильно, а даже если и правильно, все равно все было неправильно. Когда Александр попытался разобраться в этом, Николай объяснил ему: для человека полезно, когда его много ругают. И для нее это нужно. Всегда найдется, за что человека можно обличить, главное — не хвалить и не поощрять, потому что похвалы приносят смертельный вред душе, воспламеняя пламя честолюбия, тщеславия и самодовольства. Наверное, Николай был прав. Александру однако не нравилось, что нужно присутствовать при этих разбирательствах, а потом он видел по выражению лица Ани, что ее спасительная жизнь становится все более унылой.

“Смиряйся, матушка, — говорила ей жена Николая тоном матроны, стоящей ступенью выше в этой невидимой иерархии. — Терпи”.

В доме часто появлялась и Марина — коренастая, плотная, глядевшая исподлобья; она привозила продукты, мыла пол, навещала престарелых родителей Николая во исполнение данного ей послушания. На все замечания она невозмутимо отвечала “простите”.

Александр приезжал каждый день, и каждый день беседовал за обедом с Николаем о духовной жизни, а потом Александр делал шкаф, и ему становилось понятно, что он все дальше и дальше удаляется от той, которая не захотела пойти с ним путем жизни.

* * *

Когда Александр пришел к матери и сказал, что больше не будет есть мяса, она почему-то сильно расстроилась. И хотя потом он долго и убедительно объяснял, что мясо по большому счету вредно для здоровья, что оно разжигает страсти и побуждает человека ко греху, и что мама тоже должна поститься — в конце концов, они столько лет жили в неверии, что надо хотя бы сейчас послужить Богу, — она так ничего и не поняла, а начала говорить, что Сашу искали его друг Костя и научный руководитель. Он пропустил ее слова мимо ушей, потому что был слишком раздражен тем, что его слова о посте и спасении души остаются неуслышанными.

Он стал говорить о том, что им надо как-то обустроить свою жизнь. Она должна покаяться, начать ходить в церковь и соблюдать посты, как это делает Александр, иначе как же… как же умирать?.. Она только вздохнула, сказав, что не знает, что случилось с ним, почему он так настойчиво стал говорить о смерти. “Ты стал чужим и холодным, — сказала она. — Я старалась сделать все для того, чтобы ты учился. Я все делала для тебя”. “Не понимаю, — отвечал Александр. — Ты говоришь, что сделала все, но даже не пытаешься понять меня, даже не слушаешь, а ведь я прошу совсем немного — готовить постную еду! Ведь это и для тебя нужно”.

Она говорила о том, что Александр, наверное, как-то странно заболел, и это особенно пугает ее, потому что прежде он никогда не был таким, пока не стал верующим. Не надо кощунствовать, мама, говорил он, ты же никогда не знала ни одной молитвы, ты в церковь не ходила, хотя все в твоем роду были верующие. Тебе надо каяться, а ты ждешь непонятно чего, пока не раздастся глас “Се, жених грядет в полуночи”. Александр говорил все это, а сам представлял, как бы сказал это батюшка, — да, именно так, именно таким строгим, назидательным тоном, а Матвей Семенович еще бы намекнул, в каких грехах надо каяться.