Читать «Лекции. Трактаты» онлайн - страница 250

 С другой стороны, тот преувеличивает неверие Фомы, кто представляет его подобным неверию какого-либо скептика времен новейших. Фома готов был отдать душу (как отдал потом жизнь) за воскресение своего Учителя и Господа: между тем как многие из неверующих пожалели бы для приобретения уверенности лишиться какой-либо малости. У них недостаток веры происходит главным образом от недостатка любви: у него, можно сказать, он произошел от избытка любви. Чего сильно желают и что кажется трудным, тому не вдруг верят: также как долго остаются в неверии те, кои не желают, внутренно, чтобы веруемое было истинно. Любовь и кощунность в сем случае выражаются одинаково. Преувеличил бы сомнение святого Фомы и тот, кто подумал, что он не верил явлению Господа прочим апостолам. У святого Фомы не было и не могло быть столько предубеждения к себе, чтобы не верить свидетельству десяти собратов, коих истинность не подлежала никакому сомнению. Нет, Фома продолжал держаться той же мысли, какая сначала явилась было в уме апостолов, то есть что явившийся был не тот самый Иисус, который жил с ними прежде, с телом совершенно человеческим, а какой-либо его призрак, или дух бесплотный. Святой Фома, конечно верил воскресению Учителя, засвидетельствованному столькими свидетелями, но думал, сообразно всеобщему образу мыслей, что Он теперь совершенно с другим духовным телом, у коего нет ни плоти, ни костей. Посему, когда все утверждали противное, он для убеждения в чувственной истине требует чувственного доказательства: «аще не вложу перста моего».

 Не надобно притом забывать, что уста в подобных случаях бывают взыскательнее ума и сердца: требуют (на словах) более, нежели сколько в самом деле желают иметь.

2. Явления в Галилее

 1) Все описанные нами явления воскресшего Господа произошли в Иерусалиме и его окрестностях. Между тем, мы видели, что намерение Господа как перед страданием, так и по воскресении было сделать Галилею главным местом явления Своего ученикам и окончательного наставления последних в тайных Царствия Божия. Намерение сие не переменилось и теперь: несмотря на иерусалимские явления, в Евангелии Иоанна находим большую часть апостолов вскоре удалившимися в Галилею, в места своей родины, без сомнения не произвольно, а по повелению Учителя. Настоящее положение их было самое неопределенное извне и внутри. Они уже назначены апостолами воскресшего Мессии, преемниками Его в великом деле всемирного учительства, уже прияли залог Духа и власть вязать и решать все, что на земле, но им недоставало одного того, что составляло все: они не были облечены силою свыше, крещены Духом Святым. Это были орлы, смотрящие на небо, готовые лететь к облакам, но у коих еще не распустились крылья. И внешнее состояние их имело свою нерешительность. В обществе Иисуса они жили общим подаянием; теперь надлежало обратиться к домашним средствам, у кого они были, или даже к труду собственных рук. Труд телесный долженствовал навсегда оставаться спутником их трудов духовных, и Промысл хотел, чтобы они с сей стороны представили в себе образ того, как учитель веры может, а нередко и должен, соединять великое дело спасения своего и других с малыми делами нужд житейских.