Читать «Джордж Мюллер. Биография» онлайн - страница 4

В ноябре он переселился в Магдебург, где б дней провел в сплошном грехе. Потом поехал в Брауншвейг, где остановился в очень дорогой гостинице, пока не вышли все деньги. Так прожив все, он поселился у своего дяди, но тот, видя его распутную жизнь, попросил его оставить его дом. «Тогда я ушел без гроша в кармане», продолжает Мюллер, «и поселился в другой гостинице, недалеко от Брауншвейга, где провел ещё неделю, живя на широкую ногу. Но хозяин гостиницы скоро догадался, что я без денег, и предложил мне уплатить по счетам. Мне пришлось заложить лучшую одежду, и этим еле спасся от тюрьмы. После этого, я прошел шесть верст пешком до Вольфенбиттеля, остановился там снова в гостинице и начал кутить, как будто у меня много денег. Проживши так два дня, я уже стал размышлять, как бы лучше мне скрыться, так как закладывать уже было нечего. Но окна моей комнаты были слишком высоко, и потому о ночном побеге нечего было и думать. На третий день, выйдя со двора, я стал убегать. Служители гостиницы, по-видимому, уже мне НЕ доверяли и, наблюдая за мною, обнаружили мой побег. Меня остановили, и мне пришлось вернуться. Хотя я чистосердечно во всем сознался и обрисовал свое безвыходное положение, но это не помогло. Меня арестовали и под конвоем двух солдат отправили в полицию. Так как меня приняли за бродягу или за вора, то допрашивали целых три часа, а потом отправили в тюрьму. Будучи 16 лет от роду, я теперь находился вместе с ворами и убийцами, и со мною обращались так же, как и с ними. День и ночь я находился в запертой на ключ камере. О побеге нечего было и думать. Вода питьевая здесь была такая, что в первый день я до неё не дотронулся. На другой день уже немного попил её. На третий день съел всю отпущенную мне порцию пищи. А в следующие дни я был бы доволен, если бы порцию увеличили. Я попросил надзирателя дать мне Библию, не с тем, чтобы размышлять о ее наставлениях, но чтобы коротать время. Но Библию мне не дали. В таком положении я теперь находился одинокий, без книг и труда, за железной решеткой. В следующую ночь я был разбужен щелканьем замка и визгом открываемой двери, и когда я вскочил с постели, то обратил внимание, что в мою камеру вошли три человека и старательно осматривали решетки на окне, чтобы убедиться, нет ли возможности убежать. Несколько дней спустя я узнал, что в соседней камере находится вор, и я начал с ним разговор, насколько позволяла на то разделявшая нас толстая стена. В скором времени, к моему удовольствию, мой сосед был переведен в мою комнату. Теперь мы все время проводили, рассказывая, друг другу свои шалости, при этом я рассказывал не только то, что совершил на самом деле, но и то, что не совершил, чтобы показать ему, что я настоящий «герой». Но через дней 10 или 12 мы поспорили, и наше положение стало еще хуже, так как целыми днями мы друг с другом не разговаривали».

Мюллер просидел в тюрьме с 18 декабря до 12 января 1822 г. Отец позаботился об его освобождении, прислав столько денег, чтобы покрыть долг в гостинице и покрыть расход на дорогу домой. После возвращения в отцовский дом Мюллер был родителями строго наказан, и уже казалось, что все эти горькие переживания на нём оставили благоприятные следы. В 1822 году, в октябре он снова поступил в школу в Нордгаузе, где пробыл два с половиной года, усиленно изучая классиков, историю Франции, «немецкую литературу и проч. Он жил на квартире директора школы, который уважал его за хорошее поведение. Он ежедневно вставал в 4 часа. как зимой, так и летом, и все время до 10 часов вечера проводил в усиленных занятиях. За его усердие директор даже выставлял его образцом перед другими учениками. «Но», он говорит, «в то время, когда я от своих товарищей принимал внешнее уважение, я и не думал о Боге, жил в тайных грехах, почему скоро заболел и был вынужден провести в постели 13 недель. Находясь на одре болезни, я не каялся, хотя и не был совершенно недоступен влиянию религии. Но Слово Божие читать я и не думал. У меня было около 300 разных книг, но Библии ни одной. Сочинения Горация, Цицерона, Вольтера и Мольера я безусловно уважал гораздо больше, чем ту книгу, через которую говорил Дух Святой».