Читать «В новый день» онлайн - страница 39

Санчо Панса лежит с дыркой в голове.

Все ребра отбиты.

Но, все равно, вперед, вперед! Навстречу приключениям!

Старая мельница крутиться, вер… Старая?

Она до ослепительного блеска натертой обшивки новая.

Работает, как по маслу.

Я — красная шапочка, сменившая свой яркий головной убор на угольно черную фетровую шляпу. Я иду сквозь темный-темный лес, несу в корзинке пистолет, а в каждом кусте может скрываться Страшный Серый Волк без одной лапы.

Я — Шерлок Холмс, похоронивший доктора Ватсона, переживший без проблем падение из Рейхенбахского окна высотного дома.

И который работает на Профессора Мориарти, не состоя при этом ни в каком профсоюзе.

И который, прихрамывая, плетется по заснеженной дороге, кладбище, полное гаражей-мавзолеев.

Я — Улисс, бредущий неизвестно куда, неизвестно зачем.

Пенелопа тоже умерла, и я, управляя в одиночку своим кораблем, сквозь снежную бурю, болезни и боль преследую ее тусклый призрак.

Если есть Дедал, есть и Икар, не так ли? Мои крылья не смогли меня поднять даже на сантиметр, какое там, черт возьми, солнце.

Я — Финнеган, старина Here Comes Everybody, который так и не смог проснуться и вынужден коротать вечность в этом космоговническом фарсе.

Я — Холден Колфилд, который отказался взрослеть, но артрит уже не позволяет мне с такой же ловкостью и прытью ловить детишек, падающих в пропасть.

Я — грустный-грустный клоун, чью Мари забрали католики и сделали из нее пустую куклу.

А она еще имела наглость сбежать!

Где моя гитара? Где вокзал, на котором я бы бренчал себе дурацкие мелодии, зарабатывая на уже кончающиеся сигареты.

Я и играть‑то не умею. Я ничего не умею.

Я несколько раз говорил о канавах — а вы знаете, почему из них лучше не вылезать?

Когда ты в ней лежишь, то видишь перед собой лишь небо, а там вокруг невероятно огромной и божественно красивой луны рассыпаны тысячи, миллионы звезд, и постоянно кажется, что стоит вот только вытянуть руку, как ты сможешь прикоснуться к каждой.

Потом ты мечтаешь выбраться.

Пальцы в кровь, весь в грязи — но тебе это удается.

Ты смотришь по сторонам, и видишь ничего, кроме сонма таких же канав вокруг тебе, где кто‑то еще лежит, кто‑то уже поднялся.

А чтобы посмотреть на небо, приходиться запрокидывать голову вверх.

И шея‑то уже болит.

Я — отключившийся от времени Билли Пилигрим, который не находит других слов, кроме «Такие дела».

Женщина, спасшая мне жизнь и не просившая ничего взамен?

Пуля вошла в правый, вышла через левый висок.

Такие дела.

Единственный человек, который особо и не пользовался мной и был вполне готов пойти навстречу?

Нож в сердце.

Такие дела.

Который час? Где я? Кто я? Что мне делать?

Я все и никто.

Я сплю днем и живу ночью, как летучая мышь — слепая, хрупкая и уродливая тварь.

Мне нужно перестать думать.

Мне просто нужно прислушаться.

Знал ли я, где тот демон? Нет.

Выпав из окна, невзирая на боль и пару сломанных ребер, я сразу же помчался в сторону стоянки. Быть Железным дровосеком порой приносит свои плоды — чуть-чуть покрепче, чем окружающие.

Но никто не отменял боль.

Но это так — надуманное.