Читать «прибытков завещаю вам жизнь» онлайн - страница 9

Но и об этом советник Редер рассказать не мог. Поэтому он ограничился сухим замечанием, что решение об аресте Инги Штраух продиктовано высшими соображениями имперской безопасности, и стал знакомить Хабекера с подробностями будущего дела.

Рудольф Хабекер узнал детали «брюссельской операции» и услышал имена Генриха Лаубе, Отто Крамера, Танненбаха, Адама Коцюбинского, баронессы Мей, Фрица Винкеля и еще многих, многих людей, чьи судьбы отныне находились в руках советника юстиции Редера.

Хабекер узнал также, что Москва получала благодаря этим людям своевременные и точные сведения о планах высшего германского командования, о передвижениях немецких частей, о всех дипломатических интригах Риббентропа, а также данные о новых образцах вооружения, будь то самолеты или танки.

Раскрывшаяся перед Хабекером картина оказалась столь мрачной, что младший штурмфюрер вышел от советника юстиции Редера ошеломленным.

Хабекер понимал: узнанное им — еще не вся правда, в ходе следствия разверзнутся новые бездны, и, может быть, по делу N- 495/92 пройдет лишь незначительная часть русских разведчиков.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Три дня, полученные Хабекером для изучения дела Инги Штраух, оказались слишком небольшим сроком.

Изучая досье, Хабекер убедился, что не успеет ни собрать дополнительный материал, ни опросить людей, которых можно привлечь в качестве свидетелей, ни обдумать факты.

Из досье же следователь почерпнул весьма мало.

Хабекер еще раз внимательно просмотрел донесения агентов, следивших последние две недели за Штраух и другими лицами, подлежащими аресту. Между этими лицами и Штраух не было никаких контактов. Если агентам удалось установить, например, что Генрих Лаубе, лейтенант ВВС, служащий Министерства авиации, часто виделся с писателем Отто Крамером, с баронессой фон Мей, из чьих апартаментов велись радиопередачи на Москву, и с радистом Фрицем Винкелем, если агенты с абсолютной точностью установили, что фабрикант Адам Коцюбинский и советник коммерции Артур Танненбах также принадлежали к числу близких знакомых Лаубе и Крамера, то относительно Инги Штраух таких данных агентура не имела.

В деле вообще не существовало свидетельств, что Инга Штраух когда бы то ни было знала остальных членов раскрытого подполья.

Круг ее близких и знакомых оказывался совсем другим, и эти люди подозрений не вызывали.

А вместе с тем в телеграмме из Москвы имя Инги Штраух упоминалось рядом с именами Крамера и Лаубе. Значит, они все же осуществляли связь?! В пятницу. 11 сентября 1942 года, Хабекер попросил аудиенции у советника Редера.

Он доложил, что против Инги Штраух не имеется никаких улик, кроме телеграммы от 18 октября 1941 года, и еще раз просил отложить арест с целью продления наблюдения за подозреваемой, но снова получил категорический отказ.

— С Генрихом Лаубе и компанией кончено, — заявил советник Редер. — На днях Лаубе получил ложную информацию о типе нового истребителя и передал эту информацию в эфир. Оставлять Лаубе и его подручных на свободе нельзя и не имеет уже никакого смысла: они пойманы с поличным. Значит, следует арестовать и Ингу Штраух, хотя бы для того, чтобы она не могла предупредить Москву о провале по другой рации.