Читать «прибытков завещаю вам жизнь» онлайн - страница 132
Unknown
И все-таки решился...
В уголки глаз скатывались жгучие капельки слез -слез нежных и благодарных.
Перед взором возникали лица товарищей: энергичное, сухое, словно у легкоатлета, знакомое до каждой морщинки лицо Эрвина; крупное, холеное, гладкое, как будто отутюженное к парадному приему, живое только для друзей лицо Герхардта; чеканное, как профиль на древнеримской монете, лицо Курта - типичное лицо прусского генерала, сделавшего отличную карьеру; широкое, кажущееся сонным и благодушным лицо Лео — самого дерзкого и готового на любой риск; незабываемое лицо Гизеке; нервное, беззащитное лицо Карла„
Вместе с друзьями она была приобщена к великому братству людей, ведущих сейчас борьбу с гитлеровской кликой, со средневековым мраком и человеконенавистничеством, пытавшимся завладеть миром.
Ее могли бы разъединить со слезливой Клерхен. Бросить в одиночку. Заковать в кандалы. Но разве могли отнять у нее чувство товарищества со всеми, кто насмерть дрался сейчас на фронте, в тылах гитлеровских войск, День за днем приближая окончательный крах фашистской империи?! Разве могли у нее отнять чувство товарищества, сознание необходимости ее жизни и ее дела, пусть не самого важного, для жизни и дела всех?!
Не могли!
Это чувство не было подвластно хабекерам и редерам, гедрихам и гитлерам.
Гитлеры и гейдрихи могли выстроить концлагеря и тюрььмы, сжигать в печах детей и женщин, научить обманутых солдат убивать и насиловать- могли заразить цинизмоми подлостью души тела отчаявшихся, разочаровавшихся собственных мелких иллюзиях обывателей, но отнять чувство товарищества у тех, кто встал на борьбу, гитлеры и гейдрихи не могли!
В этом было их бессилие, в этом таилась их гибель. Близкая гибель! Они сознавали ее близость.Их жестокость обнаруживала это.
Но они ничего не могли!
И ей, Инге Штраух, рядовому огромной армии восставших против мира насилия, предстояло сейчас доказать, что она достойна этой армии. Ей предстояло выдержать свой последний бой, еще раз утвердив товарищество и братство...
В двадцатых числах ноября она попросила у следователя разрешение написать завещание.
По распоряжению Хабекера ей прислали бумагу, ручку и чернила.
Пока она писала, в камере находилась надзирательница.
Приходилось обдумывать каждое слово: завещание первыми прочтут гестаповцы.
Ее рука оставалась твердой:
