Читать «Колыбель ветров» онлайн - страница 11

Но кто же были те люди, которые в глубокой древности приносили сюда человеческие останки? Жили ли они в этой крошечной долине или же только приходили сюда, чтобы похоронить своих покойников в темной пещере? И тут меня осенило, что, быть может, мною сделано важное открытие, я почувствовал необыкновенный подъем духа, всякие страхи отступили на задний план. Я полез обратно в пещеру, намереваясь еще раз обследовать ее.

Однако я все оставил в том виде, в каком нашел, и с большим трудом вскарабкался на крутой гребень горы, твердо решив возвратиться сюда с бумагой для зарисовок и фотоаппаратом, чтобы заснять все находки до того, как что-либо трону с места. Но больше я туда не попал. От морской базы до спрятанной долины немалый путь. Прежде чем мне удалось совершить такую экскурсию вторично, я был переведен в другое место, откомандирован с Алеутских островов домой и вернулся к гражданской жизни.

ГЛАВА II

После войны я не раз вспоминал свою долину с ее безмолвной пещерой захоронений, но никак не предполагал, что когда-нибудь увижу все это вновь. С несказанным чувством облегчения от того, что у меня с флотом и Алеутскими островами покончено, я возобновил занятия в Мичиганском университете, намереваясь его закончить. В то время я готов был винить эти острова и за свои расстроенные планы, и за все тяготы военной службы. Вот почему, когда профессор ботаники Харли Бартлет предложил мне, вскоре после моего возвращения в Мичиган, вернуться на Алеутские острова для сбора коллекций и изучения флоры, я подумал, что он тронулся. Это было равносильно тому, чтобы просить арестанта, недавно бежавшего из тюрьмы, вернуться туда для изучения характера людей.

Отказавшись от этого предложения, я закончил университет, получил диплом лесовода и, поскольку давно уже интересовался естественной историей и народами, стоящими на низкой ступени культурного развития, сразу приступил к занятиям в аспирантуре по ботанике и антропологии.

Однако я недооценил Алеутские острова. Очень скоро я обнаружил, что они обладают какой-то необъяснимой притягательной силой, которую начал испытывать и на себе. Меньше чем через год с момента моего возвращения я уже знал, что непременно вернусь туда. Я с головой уходил в каждую книгу, содержавшую хоть какие-нибудь сведения об этих заброшенных на край света островах. И, наконец, в один прекрасный день, ранней осенью 1947 года, решение было принято.

Я оказался перед кафедрой ботаники, расположенной в углу старого здания факультета естествознания, мысленно перебирая все, что хотел сказать человеку, который, как я верил, окажет мне содействие. Потом я постучал. Несколько мгновений спустя за дверью послышался шум, она отворилась и передо мной в выжидательной позе предстал профессор Бартлет, круглолицый, седовласый, преклонных лет джентльмен в помятом сером костюме. Невозможно забыть огонек, светившийся в его глазах, обворожительную улыбку и розовые щеки с чистой, как у младенца, кожей. Для своих студентов, которые любили его все до единого, он был воплощением веселого рождественского деда.