Читать «Долли» онлайн - страница 54

Вопросы продолжались бы бесконечно, но, оберегая дорогого гостя, заведующая библиотекой объявила встречу законченной.

Когда ученый покидал зал, седая старушка в причудливой шляпке, с проворством перебирая костылями, приблизилась к нему и спросила:

— А где Пушкин написал свой вещий «Памятник»?

— В последнее свое лето, на даче, на Каменном острове.

«Душа в заветной лире мой прах переживет»

...Наталья Николаевна, ночью разглядев полоску света, выползающую из-под закрытой двери, поднялась с постели и, неслышно ступая босыми ногами, пошла к кабинету Пушкина. Дверь была приоткрыта. Пушкин сидел за столом. В правой руке он держал перо и грыз его. Левой наматывал на палец прядь взлохмаченных волос. Они теперь уже не вились так буйно, как шесть лет назад... Глаза были устремлены... нет, не в какую-то точку на стене — это почувствовала Наталья Николаевна, — они были устремлены в будущее.

Холодок пробежал по телу Натальи Николаевны от этого пронизывающего всевидящего взгляда. Она так же неслышно ушла в спальню, легла, но уснуть не могла: душой, умом видела глаза Пушкина. Спать было невозможно.

А рано утром он, веселый, ворвался в спальню, сел на кровать, закутал Н аталью Николаевну одеялом до подбородка, вышел на середину комнаты, вскинул вверх руку и сказал:

— Слушай, Наташа.

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа,

Вознесся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит...

Он читал, а Наталья Николаевна, сбросив одеяло, сначала села, потом встала. Ее знобило так же, как ночью, когда она увидела его глаза.

Он кончил читать, засмеялся счастливым звонким смехом, прижал жену к груди, поцеловал поочередно в оба глаза и, бросив на ходу:

— К Хитрово! — выбежал из комнаты.

...Он появился у Хитрово в неположенное время. Слишком рано. Но Пушкина было приказано принимать всегда.

Он прошел в гостиную и долго ждал, пока Елизавета Михайловна занималась туалетом. Нетерпеливо шагал по паркету, заложив за спину руки, и начинал уже сердиться, когда, шурша юбками, вошла взволнованная его ранним появлением хозяйка. Она направилась было к нему, но Пушкин рукой остановил ее у двери и, стоя посередине комнаты, начал:

— Я памятник себе воздвиг нерукотворный...

Уже на фразе: «Нет, весь я не умру» — Елизавета Михайловна закрыла лицо платочком, и плечи ее стали вздрагивать от рыданий.

— Александр Сергеевич, это... это гениально. Я сейчас позову Долли.

Она почти выбежала из комнаты, чтобы прийти в себя, привести в порядок заплаканное лицо и отдать приказание горничной пригласить Дарью Федоровну.

Еще раз пришлось Пушкину ждать, пока Дарья Федоровна занималась туалетом, чтобы выйти к неожиданному раннему гостю. Она торопилась, недоумевая, что же произошло.

И когда она появилась в гостиной, прекрасная, приветливая, Пушкину, как всегда в обществе этих женщин, стало тепло и светло на сердце.