Читать «Долли» онлайн - страница 24

Григорий в первый раз пришел в дом к Долли Кутузовой. Ее мать была преподавательницей литературы в одной из школ Москвы, и Григорий немного побаивался ее: не стала бы она, как это часто любят учителя, наводящими вопросами определять степень его культуры.

Но мать Долли, женщина средних лет, на которую походила дочь и высоким ростом, и лицом, и манерами, только поздоровалась с Григорием и ушла в другую комнату.

«Вероятно, будет проверять тетради», — подумал Григории. и на мгновение ему представилась эта женщина с заплетенной косой, уложенной на затылке в узел, приколоты и шпильками, в черной шали с яркими цветами, наброшенной на худые плечи, и открытыми по локоть руками. Она надела очки, села за письменный стол. Перед ней гора тетрадей с ученическими сочинениями, и она проверяет их.

Но вскоре из ее комнаты донеслись звуки музыки: то ли радио включили, то ли телевизор. И Григорий подумал, что вряд ли под музыку ей удастся углубиться в сочинения ребят. Тут ведь надо ухо держать востро: мало ли какие идеи приходят в головы старшеклассникам?

А о Долли он подумал: «Вот, наконец, девушка, которая мне нравится по-настоящему».

Прежде всего они перешли на «ты». А затем, естественно, завязался разговор о старце Федоре Кузьмиче.

— Я же ничего не знала. Все это для меня так неожиданно, — говорила Долли, — но я пока еще ничему не верю. Я должна достать сочинения историка Шильдера, на которого ссылается Лев Толстой. Поговорить с учеными. Почему нигде в печати никогда не говорится об этом?

— А кому это надо, Долли? Не все ли равно: умер Александр царем в Таганроге или старцем Федором Кузьмичем на заимке Хромова в Сибири? Будь это правдой, то он как царь расписался в собственном бессилии. Он не родился царем. Царями рождались не многие: Петр, Иоанн Грозный, Екатерина в какой-то мере. И все. У остальных не было никаких данных руководить государством. Таким был и Александр. Многие сибиряки верили и верят, что старец Федор Кузьмич — Александр I. Верил в это и Лев Толстой. Он и сам в конце жизни ушел из того мира, который тяготил его, и ему был понятен строй мыслей и переживаний Александра. Царь был верующим. Эпоха была другая, другие взгляды на жизнь. Ты говоришь, что в печати ничего не было об этом. Было, Долли. Издавалась в 1891 году в Петербурге брошюра: «Сказание о жизни и подвигах великого раба Божия, старца Федора Кузьмича, подвизавшегося в пределах Томской губернии с тысяча восемьсот тридцать седьмого года по тысяча восемьсот шестьдесят четвертый год». Третье издание этой брошюры вышло в Москве в 1894 году. К сказанию приложены два портрета Федора Кузьмича, вид его кельи и образец почерка. Печатались эти брошюры и за границей.

— Красиво! — с улыбкой сказала Долли.

— Ну ты можешь не верить, как не верит большинство. А я верю, что он ушел из мира. И ничего особенного в этом не вижу. Я с детства знал этот факт, как почти все сибиряки.

Григорий сидел на диване и смотрел на стол, где на черном цветастом подносе с приятным монотонным гулом закипал электрический самовар.