Читать «Предки Питера Эзерли» онлайн - страница 15

В тот вечер леди Элфрида с наивной простотой говорила сестре:

— Знаешь, дорогая, хоть он и американец (а ведь все говорят, что они нисколько не заботятся об этих бедных индейцах), он был так великодушен в своем негодовании, что я подумала — он больше похож на какого-нибудь героя Купера, чем на человека из рода Эзерли. Это было так глупо с моей стороны — показывать ему могилу майора Эзерли, знаешь, который сражался с американцами, — это тот самый, или тот был позднее? Я совсем забыла, что он американец.

С этими мыслями, в благородном раскаянии леди Элфрида воздержалась от своих обычных насмешек и покорно следовала за Питером, в духовных кандалах, как аллегорическая фигура, которую они только что видели. Так они дошли до входа в церковь и расстались,, чтобы встретиться завтра. Но это завтра так и не наступило.

К вечеру пришла телеграмма из Калифорнии. Питера Эзерли просили вернуться, чтобы выставить кандидатуру в конгресс от своего округа. Это определило его решение, которое на миг было поколеблено у входа в церковь ослепительным взором леди Элфриды. Он сообщил телеграммой о своем согласии, поспешно попрощался с родственником, который честно сокрушался о его отъезде, и последовал за своей телеграммой в Лондон. Через несколько дней он был уже в Атлантике.

Как Питера приняли в Калифорнии, как он нашел свою сестру замужем за белокурым адвокатом, как снова завоевал популярность и добился победы на выборах — все это детали, которые не имеют отношения к истории его поисков. Эти поиски, казалось, навсегда прекратились, когда он прибыл Вашингтон, чтобы занять свое место в конгрессе.

В этот вечер в Белом доме был прием. В восточном зале, где собирались гости, можно было встретить изысканно одетых столичных мужчин и дам и простодушных законодателей из отдаленных штатов в старомодной одежде, офицеров в мундирах и дипломатический корпус, поблескивающий орденами. Виновник этого блистательного собрания в простом вечернем костюме стоял у дверей — без сопровождающих, не скованный никакими формальностями. Он сердечно пожал руку новому члену конгресса, поздравил его, назвав по имени, и с улыбкой обратился к следующему гостю. Вскоре у дверей возникло какое-то оживление, толпа расступилась и пропустила на середину зала пять величественных фигур. Это главные вожди резервации апашей прибыли с данью уважения к Великому Отцу, президенту. Их костюмы являли собой смешение живописного с гротескным, безвкусицы с великолепием, мишуры с пышными царскими охотничьими трофеями, детского тщеславия с дикой гордостью. И, однако, перед всем этим блестящие ордена и ленты дипломатов потускнели и утратили свое значение, мундиры офицеров казались теперь лишь рабскими ливреями. Раскрашенные, неподвижные лица вождей и увенчанные перьями головы с гордым достоинством возвышались над толпой. Их загадочные глаза оставляли без ответа робкие взоры, обращенные на них. Вожди стояли одинокие и бесстрастные; тем не менее их присутствие сообщало залу какое-то царственное величие. Скромный, простой республиканский двор, казалось, вдруг стал царским. Даже переводчик, который находился между этим далеким вековым достоинством и близким цивилизованным миром, приобрел осанку придворного камергера.