Читать «Лилюли» онлайн - страница 15

Полишинель. А скажи мне, продавец финтифлюшек, ты, наверно, здорово на этом наживаешься?

Господь бог (скромно). Ах, сударь, перебиваюсь кое-как.

Полишинель. А не боишься, что могут у тебя из-за этой торговли выйти неприятности?

Господь бог. А с кем, собственно, позвольте спросить? У меня все документы в исправности. Я человек порядка и почитаю правительство, — все правительства, какие существуют. Мой принцип, сударь, быть всегда в хороших отношениях с теми, кто силен. Кто б они ни были, они прекрасны, они добры, они... сильны. Этим все сказано. Бывает, правда, что они сменяются, но тогда и я меняюсь, одновременно с ними, а иногда и на четверть часа раньше. Нет, меня на этом не подловишь! И я всегда, сударь, всегда с теми, кто держит в руках дубинку.

Полишинель. Ну, куманек, выходит, ты поудачливей меня. Я чаще всего оказываюсь среди тех, кого дубасят.

Господь бог. Что делать, сын мой, у дубинки два конца — так, стало быть, должны быть те и эти.

Полишинель. А что, если б нам поменяться?

Господь бог. Нет, нет. Обязан каждый оставаться на своем посту.

Полишинель. Ну хорошо. Положим. Что ты в ладу с сильными мира сего, раз ты им платишь, это мне понятно. Деньги всё могут. Но вот старик... Он-то как на это смотрит?

Господь бог. Старик? Какой старик?

Полишинель (указывая на небо). Ну, тот, что наверху. Отец небесный. Не боишься его гнева? Ты ведь его конкурент, продавец амулетов, — вдруг он возьмет да и прихлопнет тебя за это!

Господь бог начинает смеяться.

Полишинель. Чему смеешься?

Господь бог закашлялся от смеха. Полишинель хлопает его по спине.

Полишинель. Ну будет, будет...

Господь бог (успокоившись, очень вежливо). Простите, сударь... (Одну за другой снимает с плеча восточные ткани и весьма бесцеремонно, но по-прежнему с изысканной вежливостью наваливает их на плечи ошеломленного Полишинеля.) Не откажите в любезности... Сейчас... минутку...

Полишинель. Но... но... позвольте... (Стоит, ничего не понимая, навьюченный, как осел.)

Господь бог, освободившись от своей ноши, невозмутимо продолжает разоблачаться — снимает с себя кафтан арабского купца, чалму и прочее.

Полишинель. Что за шутки!

Господь бог предстает теперь в своем традиционном обличье — с аккуратно расчесанными и подвитыми длинными кудрями, с холеной бородой, в белом халате до пят, на котором спереди вышито золотое солнце, а сзади луна. Доканчивает свой туалет перед зеркалом, которое ему подставляет Истина, потом, загородив рот ладонью, конфиденциально говорит на ухо Полишинелю.