Читать «Волшебный приборчик» онлайн - страница 2
Сергей Боровский
- Какая же ты сволочь после этого, Дедушка Мороз! – сказал я вслух.
Экзамен четвёртого января — это уже само по себе свинство и садизм, а тут ещё эта математика...
Не далее, как вчера, у меня состоялся с преподавателем данной дисциплины серьёзный мужской разговор, и каждое его слово до сих пор звенело в моих ушах.
- Трудно вам на экзамене придётся, молодой человек, - сказал он для затравки.
- Это почему же? – очень натурально удивился я, и он охотно пояснил:
- Ходили вы на мои лекции, прямо скажем, нерегулярно. Мне даже вашего лица запомнить не удалось. При этом говорят, вы — староста?
Бил он профессионально, в самую точку. Я попытался в ответ «включить дурака».
- Как же так? Я ходил! Это многие могут подтвердить! А то, что вы меня не замечали, так я все время сидел за колонной!
Он отрицательно помотал головой.
- Не получается.
- Что не получается? – не понял я.
- У меня «за колонной» уже человек сорок набралось. Там столько не поместится. Если не верите, можем провести научный эксперимент.
Он победоносно посмотрел на меня, но сдаваться при первых же трудностях — не мой принцип.
- Они врут! – воскликнул я, стремясь тем самым убить сразу двух зайцев: намекнуть на собственную честность и подсказать старшему товарищу, где в его подсчётах кроется ошибка.
Однако «математик» не повёлся.
- Возможно, - произнёс он как бы в задумчивости. - Но мне некогда разбираться в таких тонкостях. Тут ведь, как в автобусе: набрался полный — и поехали. А что за бортом иногда остаются уважаемые люди, так то — неизбежные издержки и погрешности системы.
И вот теперь, мало того, что математика, так ещё и четвертого числа. Первого проснемся ближе к вечеру, отметить праздник нужно будет. Второго — опять похмелье. Третьего — плавный выход из штопора. Четвёртого — экзамен. А готовиться когда?
***
В совершенно подавленном настроении я вернулся в родную общагу. В комнате нас жило четверо, но сейчас только один из троих моих сокамерников, Валька, находился там и что-то паял, высунув от удовольствия язык и отмахиваясь от голубоватого дымка, порождённого канифолью.
Здесь требуется пояснить, что Валька был в некоторой степени вундеркиндом, очкариком и отличником. Обычно в наших суровых краях таких начинают бить ещё в первом классе школы, и процесс этот иногда затягивается до самой их смерти, но на Вальку этот закон природы не распространялся. Внешне щуплый и хилый, он мог дать фору любому бультерьеру по части железной хватки, поэтому он пользовался всеобщим уважением, а дорогу ему переходили только незнакомые и только один раз. В общем, других недостатков, кроме хорошей учебы, за ним не значилось: выпивал и закусывал он наравне со всеми, от девочек не шарахался, в деканат не стучал.
Заметив моё состояние, он не стал спрашивать о его причинах. Я буквально увидел, как его гениальный глаз превратился на мгновенье в калькулятор, который тут же произвёл необходимые логические вычисления и сам до всего дошёл без всяких вопросов.