Читать «Полусоженное дерево» онлайн - страница 10

А когда дома бывал отец, он обычно или разбирал рыболовные сети, или чистил ружье, или чинил мамины туфли, всегда при этом насвистывая, или просто отдыхал на раскладушке на веранде, читал газеты и тихонько ругался про себя, если то, что он читал, ему не нравилось. Иногда он подзывал к себе маму и просил ее кое-что объяснить, ведь это мама научила его читать, она и сына своего тоже учила сама.

Многое в газетах не нравилось отцу. Его, например, рассердила заметка о том, что где-то были согнаны со своих насиженных мест аборигены, потому что там обнаружили какие-то минералы со странно звучащими названиями и белые захотели заработать кучу денег на разработке этих месторождений. Или сообщение о том, что полицейские поймали нескольких аборигенов и посадили их в тюрьму. Все сообщения об аборигенах ему не понравились. Люди все время чинили какие-то каверзы аборигенам, и постепенно в сознании мальчика укреплялась мысль, что за порогом дома, без Грампи. отца и мамы, его ждет беда лишь потому, что он абориген.

Однажды он спросил отца, почему аборигены живут иначе, чем хозяин и белые фермеры-скотоводы. Глаза отца вспыхнули огнем и покраснели, словно угли, он стиснул зубы, будто надкусывал что-то очень твердое.

– Ты рано начинаешь задавать серьезные вопросы, сынок, и я скажу тебе правду. Белые считают, что из-за цвета нашей кожи мы не такие люди, как все. Белые во всем мире думают одинаково. В Америке, в Англии и здесь, в нашей стране, где мы жили и охотились задолго до того, как они пришли сюда.

Отец никогда не говорил «белые люди», как это обычно делал учитель, он всегда говорил «белые», и голос его звучал по-особому.

– Но что плохого в цвете нашей кожи? – не унимался ребенок. – Это хороший цвет. Когда играешь, не пачкаешься, как белые мальчики, а когда плаваешь или загораешь на солнце, не обгораешь, и кожа никогда не болит и не воспаляется.

Отец качнул головой и засмеялся.

– Да, малыш, на плечах у тебя умная голова, хорошо, что ты начинаешь думать обо всем этом. Никогда не считай, будто иметь темную кожу плохо. Во всем мире сейчас волнения из-за того, что мы, темнокожие, очень долго разрешали обманывать себя. Но этого больше не будет.

Мама подошла к двери как раз в тот момент, когда отец говорил, брови ее сдвинулись, и на лбу появились морщины. Лицо приняло испуганное выражение.

– Хорошо, что ты рассказываешь ему об этом, Джозеф, но предупреди его, пожалуйста, чтобы он нигде и никому об этом не говорил сам. Ведь попадет в беду ненароком.

– В какую беду? – спросил весело отец и засмеялся. Он поднял сына высоко над головой, а потом начал его щекотать, и мальчик сразу же забыл обо всем: о людях с темной кожей, с белой кожей, с розовой кожей, потому что они играли и кувыркались и вместе с ними играл щенок Наджи.

Да, тогда у него было свое собственное имя, то имя, которое произносила мама, когда будила его по утрам, и которым отец окликал его, зазывая пойти половить рыбу. В устах мамы его имя звучало как песня, а отец произносил его, как зов трубы, отрывисто и резко.