Читать ««Оправдавшись верою...» Комментарий на Послание ап. Павла к Римлянам» онлайн - страница 24

Самоосуждение. — Итак, поскольку все люди одинаковы в своей человеческой природе, каждый, кто осуждает другого за проступки, судит себя; ибо истина состоит в том, что все подвержены одному и тому же злу в большей или меньшей степени; к тому же, зная достаточно много, чтобы судить о неверных деяниях, они тем самым признают, что сами заслуживают того наказания, которое предназначают другим.

Сочувствие, а не осуждение. — Часто грабитель, чтобы избежать поимки, кричит: «Держи вора!», указывая на другого человека. Так и люди осуждают грех ближнего, дабы в нем не заподозрили их самих. Не менее часто люди «мирятся с привычными грехами, порицая то, чего не желали сами», но в чем на самом деле виновны по своей человеческой природе.

Поскольку всякая плоть одинакова, мы должны быть исполнены смирения, а не презрения, услышав, что кто-то совершил ужасный грех; ибо это отражение того, что происходит в нашем собственном сердце. Вместо того чтобы говорить: «Боже, благодарю Тебя за то, что я не такой, как другие!», мы должны нести бремя заблудших, дабы самим не подвергнуться искушению. Очень часто человек, слабость которого мы склонны осуждать, пал не столь низко, как пали бы мы, будучи искушены тем же.

Обличение греха. — В «Путешествии пилигрима» Верующий, получив от Разговорчивого право выбрать тему беседы, предложил такой вопрос: «Как спасающая благодать Божия обнаруживает себя в сердце человеческом?» Далее Буньян пишет:

«Разг: Насколько я понял, наш разговор должен быть о силе вещей. Что ж, это очень хороший вопрос, и я с готовностью отвечу на него; буду краток — во-первых: если в сердце есть благодать Божия, она ведет к обличению греха. Во-вторых… А впрочем, какая разница между обличением греха и ненавистью к нему?

Вер.: О, весьма значительная! Человек может обличать грех по политическим соображениям; но ненавидеть грех он может лишь по причине отвращения к нему. С кафедры проповедника я слышал многих обличающих, но приверженных греху в сердце, доме и речах своих. Пытавшаяся соблазнить Иосифа громко обличала грех, как если бы сама была целомудренна; но, несмотря на это, с готовностью совершила бы нечистое с ним».

Ясное понимание верного и ложного и решительное обличение греха никогда и никого не оправдывает, а, напротив, усугубляет вину. Печально, что очень многие так называемые реформаторы наших дней полагают, что дело благовестия состоит большей частью в обличении дьявольских происков. Но служитель благовестия — не детектив.