Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 332

Хотя примирение между Константином и Лицинием было отравлено злобой и завистью, воспоминанием о недавнем унижении и опасениями за будущее, однако оно поддержало в течение более восьми лет внутреннее спокойствие в импе­рии. Так как с этого времени ведет свое начало правильный ряд изданных императором законов, то нам было бы нетруд­но изложить гражданские постановления, занимавшие Константина в часы его досуга. Но самые важные из его поста­новлений тесно связаны с новой политической и религиозной системой, которая была вполне введена в действие лишь в последние мирные годы его царствования. Между изданными им законами есть много таких, которые касаются прав и собственности частных лиц и судебной практики, а потому дол­жны быть отнесены к частной юриспруденции, а не к обще­ственному управлению империей; сверх того, он издал много эдиктов, имевших такой местный и временный характер, что они не заслуживают упоминания во всеобщей истории. Впрочем, из этой массы законоположений мы выберем два закона - один ради его важности, другой ради его оригиналь­ности, один ради его замечательного человеколюбия, а дру­гой ради его чрезмерной строгости.

 1. Свойственное древним отвратительное обыкновение подкидывать или убивать ново­рожденных детей с каждым днем все более и более распрост­ранялось в провинциях, и в особенности в Италии. Оно было результатом нищеты, а нищета происходила главным обра­зом от невыносимой тяжести налогов и от придирчивых и жестоких угнетений, которым сборщики податей подвергали несостоятельных должников. Самые бедные или самые нет­рудолюбивые члены человеческой семьи, вместо того чтобы радоваться приращению своего семейства, считали за доказательство своей отеческой нежности то, что они избавляли своих детей от таких лишений, которых сами они не были в состоянии выносить. Движимый чувством человеколюбия или, может быть, растроганный какими-нибудь новыми и поразительными случаями отчаяния родителей, Констан­тин обратился с эдиктом ко всем городам, сначала Италии, а потом и Африки, предписывая подавать немедленную и дос­таточную помощь родителям, являющимся к магистрату с ребенком, которого они по своей бедности не в состоянии воспитать. Но обещание было так щедро, а средства для его исполнения были так неопределенны, что этот закон не мог принести никакой общей пользы; хотя бы он и заслуживал в некотором отношении похвалы, он не столько облегчил, сколько обнаружил общую нищету. Он до сих пор служит до­стоверным опровержением и уликой тех продажных орато­ров, которые были так довольны своим собственным положе­нием, что не допускали, чтобы порок и нищета могли суще­ствовать под управлением столь великодушного монарха.