Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 166

Рис.Марк Юлий Филипп (Араб).

Когда армия избрала в товарищи к императору Филиппа, который был преторианским префектом при третьем Гордиане, этот последний просил, чтобы ему была предоставлена вся верховная власть, и не мог получить на это согласия. Он стал просить армию поровну разделить между ними власть и не мог получить на это согласия; он стал умолять, чтобы ему оставили титул Цезаря, и ему было в этом отказано; он стал просить, чтобы его назначили преторианским префектом, и его просьба была отвергнута; наконец, он стал просить, что­бы ему оставили жизнь. Постановя все эти разнообразные приговоры, армия действовала в качестве верховного судьи. По словам историка, сомнительный рассказ которого воспроизводит Монтескьё, Филипп, хранивший мрачное молчание в продолжение этих переговоров, хотел пощадить жизнь сво­его благодетеля, но, сообразив, что его невинность может внушить всеобщее и опасное сострадание, приказал, не обращая внимания на его крики и мольбы, схватить его и, сняв все отличия, немедленно предать смерти. После минутного колебания этот бесчеловечный приговор был приведен в ис­полнение.

После своего возвращения с Востока в Рим Филипп, желая загладить воспоминание о своих преступлениях и приобре­сти любовь народа, отпраздновал Столетние игры с небыва­лой пышностью и великолепием. Со времени их учреждения или возобновления Августом они праздновались Клавди­ем, Домицианом и Севером, а теперь они были возобновлены в пятый раз по случаю того, что завершился тысячелетний период со времени основания Рима. Все, что входило в состав этих игр, было искусно приспособлено к тому, чтобы вну­шать суеверным людям самое глубокое благоговение. Длин­ные промежутки между ними выходили за пределы чело­веческой жизни, и точно так, как ни один из зрителей еще не видел их, ни один из них не мог льстить себя надеждой, что увидит их вторично. Мистические жертвоприношения совер­шались в течение трех ночей на берегах Тибра, а Марсово поле, освещенное бесчисленными лампами и факелами, ог­лашалось музыкой и оживлялось танцами. Рабы и иностран­цы не могли принимать никакого участия в этих националь­ных торжествах. Хор из двадцати семи юношей и стольких же девственниц, которые принадлежали к знатным семьям и родители которых еще находились в живых, молил милосер­дных богов о ниспослании всех благ настоящему поколению и об оправдании надежд, возлагаемых на будущее поколе­ние, - молил в своих религиозных гимнах, чтобы боги оправ­дали доверие к древним оракулам и сохранили добродетели, счастье и могущество римского народа. Великолепие уст­роенных Филиппом зрелищ и увеселений приводило в изум­ление толпу; благочестивые люди были заняты суеверными обрядами, и только немногие призадумывались над прошед­шей историей и будущей судьбой империи.